Эрагон.Брисингр

- Очень интересно, - сказала она. – Я надеюсь, что желание стать рыбой не придет вам в голову в ближайшем будущем, поскольку вы нам нужны на твердой земле. Конечно, если Гальбаторикс решит также поработить акул и морского окуня, почему бы тогда магу, который сможет дышать под водой, не быть полезным.

Без предупреждения двенадцать эльфов наполнили воздух своим чистым и ясным смехом, и птицы на расстоянии больше мили в каждом направлении присоединились к их песне. Звук их радости был словно вода, падающая на хрусталь. Насуада улыбнулась, не думая, что и вокруг себя она увидела бы подобные выражения на лицах своих охранников. Даже два ургала казались легкомысленными от радости. И когда эльфы затихли, и мир стал снова земным, Насуада почувствовала печаль исчезающей мечты. Пелена слез сделала неясным ее зрение в течение власти биений, а затем также прошла.

Улыбаясь впервые, и таким образом показывая облик, как красивый, так и ужасающий, Блодхгарм сказал:

- Это будет честью служить рядом с женщиной столь же умной, одаренной и остроумный, как вы, леди Насуада. На днях, когда ваши обязанности разрешат, я был бы рад научить вас нашей игре Рун. Вы стали бы грозным соперником, уверен.

Внезапное перемена в поведении эльфов напомнила ей о слове, которое она иногда слышала в употреблении у гномов для их описания: непостоянные. Казалось достаточно невинным описанием, когда она была девочкой — оно укрепило ее представление эльфов как существ, которые перелетали от одного восторга до другого, как феи в саду цветов — но теперь она осознала то, что гномы действительно подразумевали, было Остерегайся! Остерегайся, вы никогда не будете знать того, что сделает эльф. Она вздохнула, подавленная перспективой необходимости бороться с другой группой намерений существ на управление ею для их собственных целей. "Жизнь всегда такая сложная? – задалась она вопросом. – Или я навлекаю на себя?"

Из лагеря, она увидела, как король Оррин выехал к ним во главе огромной процессии из дворян, придворных, чиновников главных и незначительных, советников, помощников, слуг, людей с оружием и множество других родов, которые она не потрудилась распознать, в то время как с запада быстро спускающуюся на раскрытых крыльях она увидела Сапфиру. Приготовившись к громкой скуке вокруг, которая охватит их, она сказала:

- Это будет несколько месяцев до того, как у меня будет возможность принять ваше предложение, Блодхгарм, но, тем не менее, я ценю его. Я наслаждался бы развлечением игры после работы долгого дня. Пока, однако, это должно остаться отложенным удовольствием. Вся масса человеческого общества собирается обрушиться на вас. Я советую вам подготовились к потоку имен, вопросов и просьб. Мы люди – любопытная группа, и ни один из нас не видел очень много эльфов раньше.

- Мы готовы к этому, леди Насуада, - сказал Блодхгарм.

Поскольку оглушительная группа всадников короля Оррина приблизилась и Сапфира приготовилась приземляться, выравнивая траву ветром от своих крыльев, последняя мысль Насуады была: "Ох. Я должна буду поставить батальон вокруг Блодгарма, чтобы сохранить его от разрывания женщинами из лагеря. И даже это не сможет решить проблему!

12. Милосердия, Всадник.

Был полдень следующего дня, в котором они оставили Исткрофт, когда Эрагон ощутил патруль из пятнадцати солдат впереди них. Он сказал об этом Арье и она кивнула.

- Я тоже обратила на них внимание.

Ни он, ни она не выказали никаких забот, но тревога начала грызть живот Эрагона, когда он увидел, как опустились брови Арьи над ставшим безумно тяжелым взглядом.

Земля вокруг них была открытая и плоская, лишенная какого либо убежища. Они раньше сталкивались с группами солдат, но всегда в компании других путешественников. Сейчас они были одни на плохо протоптанной дороге.

- Мы могли бы с помощью волшебства вырыть яму, верх закрыть ветками и скрыться там, пока они не уйдут, - сообщил Эрагон. Не замедляя широкого шага, Арья покачала головой.

- А что бы мы сделали с землей из нее? Они наверняка бы подумали, что обнаружили логово гигантского барсука. Кроме того, я бы лучше поберегла нашу энергию.

Эрагон усмехнулся. Я не знаю точно, сколько миль оставил позади. Я ушел в себя.

Он не был доведен до предела, но бесчисленные раны выматывали его. Рана на колене болела, лодыжки были стерты, большой палец на левой ноге распух и был красным, и волдыри на пятках продолжали кровоточить не зависимо от того, как туго он их перевязывал.