Эрагон.Брисингр

Его подбородок опустился низко на грудь, Эрагон массировал свою правую руку левой, пытаясь рассеять укоренившуюся боль. "Мне нужен меч, – подумал он. – За исключением этого, я могу использовать своего рода защиту для своих рук, таким образом я не буду причинять себе вред всякий раз, когда ударю кого-нибудь. Проблема в том, что я теперь настолько силен, что должен был бы носить перчатки с несколькими дюймами набивки, что смешно. Они были бы слишком большими, слишком теплыми, и более того, я не могу ходить всюду в перчатках всю оставшуюся жизни. – Он нахмурился. Выдвигая кости своей руки из их нормальных положений, он рассматривал, как они изменили игру света на его коже, очарованной податливостью своего тела. – И что случится, если я буду участвовать в драке в то время, как ношу кольцо Брома? Оно сделано при помощи магии, значит я, вероятно, не должен беспокоиться о поломке сапфира. Но если я ударю кого-нибудь с кольцом на пальце, я не только не вывихну несколько суставов – я расколю каждую кость на своей руки... Я не смогу даже возместить ущерб... – Он сжал свои руки в кулаки и медленно повернул их в бок, наблюдая, как тени углубились и исчезли между его суставами. – Я могу придумать заклинание, которое остановит любой объект, который перемещался бы на опасной скорости из-за прикосновения моих рук. Нет, пожди, это бесполезно. Что, если это будет валун? Что, если это будет гора? Я убил бы себя, пытаясь остановить их."

"Хорошо, если перчатки и магия не будут работать, я хотел бы иметь набор Аскудгамлн гномов, их “стальных кулаков”. – С улыбкой он вспомнил, как у гнома Шрргниена были стальные шипы, вставляющиеся в металлические гнезда, которые были вживлены в каждый из его суставов, исключая тех, что на больших пальцах. Шипы позволяли Шрргниену бить независимо от того, испытывал ли он малейший страх перед болью, и они были также удобны, поскольку он мог убирать их по желанию. Идея нравилась Эрагону, но он не собирался начинать сверлить дырки в своих суставах. – Кроме того, - подумал он, - мои кости более тонкие, чем гномьи, возможно, слишком тонкие, чтобы прикреплять гнезда и еще не нарушать функционирования суставов, как они могут... Таким образом Аскудгамлн – плохая идея, но возможно вместо этого я могу..."

Низко нагнувшись к своим рукам, он прошептал:

- Тхаефатхан. (Thaefathan).

Тыльные стороны рук начали покрываться мурашками и покалывать, как будто он упал в кусты жгучей крапивы. Ощущение было настолько сильным и неприятным, что ему хотелось подпрыгнуть и почесать себя так сильно, как он мог. Усилием воли он остался там, где был, и наблюдал, как кожа на его суставах деформировалась, формируя плоскую, беловатую костную мозоль в полдюйма толщиной на каждом суставе. Они напоминали ему роговидные отложения, которые появляются на внутренней стороне ног лошадей. Когда его удовлетворил размер и плотность выпуклостей (шишек), он остановил поток магии и приступил к обследованию, на ощупь и визуально, новой гористой территории, которая вырисовывалась на его пальцах.

Его руки стали более тяжелыми и более жесткими чем прежде, но он все еще мог шевелить своими пальцами с их полной амплитудой движения. "Это может быть безобразно, - подумал он, потирая грубые выпуклости на своей правой руке ладонью левой, - и люди могут смеяться и глумиться, если заметят, но мне все равно, поскольку это удовлетворяет своей цели и может защитить меня."

Наполнившись тихим волнением, он ударил в вершину куполообразной скалы, которая возвышалась из земли между его ногами. Удар вызвал дрожь в его руке и произвел приглушенный стук, но причинил ему не больше дискомфорта, чем если ударить кулаком по столу, покрытому несколькими слоями ткани. Ободренный, он нашел кольцо Брома в своем снаряжении и надел прохладный золотой ободок, проверяя, чтобы примыкающая костная мозоль была выше, чем грань кольца. Он проверил свое наблюдение, снова вбивая свой кулак в скалу. Единственный получившийся звук был звуком сухой, уплотненной кожи, столкнувшейся с твердым камнем.

- Что ты делаешь? – спросила Арья, всматриваясь в него сквозь завесу из своих темных волос.

- Ничего. – Затем он вытянул свои руки. – Я подумал, что это будет хорошая идея, так как я должен буду, вероятно, ударить кого-то снова.

Арья изучила его суставы:

- У тебя возникнут трудности при ношении перчаток.

- Я смогу всегда убирать их, входя в комнату.

Она кивнула и возвратилась к пристальному разглядыванию огня.

Эрагон откинулся назад на локти и вытянул свои ноги с чувством удовлетворения, что он подготовлен к любым поединкам, ожидающим его в ближайшем будущем. Кроме того, он не осмеливался размышлять, так как если бы он сделал это, то он начал бы спрашивать себя, как он и Сапфира смогли бы, возможно, победить Муртага или Гальбаторикса, а затем паника вонзила бы свои ледяные когти в него.