Эрагон. Наследие

Вернувшись в лагерь и подходя к своей палатке, Эрагон заметил, что у входа его поджидает Арья. Эрагон зашагал быстрее, но тут его кто-то окликнул:

– Губитель Шейдов!

Эрагон повернулся и увидел одного из юных пажей Насуады. Мальчик, рысью подбежав к ним и с трудом переводя дыхание и кланяясь Арье, выпалил:

– Губитель Шейдов! Госпожа Арья! Госпожа Насуада просит, чтобы вы завтра за час до восхода солнца пришли в ее шатер, дабы держать с нею совет. Что мне сказать ей, госпожа Арья?

– Ты можешь передать ей, что мы прибудем точно в то время, которое она назначила, – ответила Арья и слегка поклонилась пажу.

Паж покраснел, раскланялся и тут же умчался назад.

– Меня теперь что-то смущает в моем прозвище – ведь мы с тобой оба убили по шейду, – усмехнулся Эрагон.

Арья тоже улыбнулась, хотя и почти незаметно.

– Может, было бы лучше, если б я оставила Варога в живых? – спросила она.

– Нет, что ты… конечно нет!

– А что? Я могла бы держать его при себе в качестве раба, и он исполнял бы мои приказания.

– Ты шутишь?

Она только засмеялась тихонько.

– А может быть, мне называть тебя принцессой Арьей? – И он с огромным удовольствием повторил: – Принцесса Арья! – Казалось, произносить это было ему необычайно приятно.

– Нет, так меня называть вовсе не следует, – возразила Арья как-то очень серьезно. – Я – не принцесса.

– А почему? Ведь твоя мать – королева. Значит, ты – принцесса. Как же ты можешь ею не быть? Ее титул – дрёттнинг, а твой – дрёттнингу. То есть «королева» и…

– Дрёттнингу вовсе не означает «принцесса», – возразила Арья. – Вернее, это не совсем точный перевод. В вашем языке нет эквивалента этому понятию.

– Но если твоя мать умрет или просто перестанет править, ты же займешь ее место и станешь во главе своего народа, разве не так?

– Нет. Это отнюдь не так просто, Эрагон.

Но объяснять что-либо более подробно Арья, похоже, расположена не была. И Эрагон предложил ей:

– Не хочешь ли зайти ко мне в гости?

– Хочу, – вдруг согласилась она.

Эрагон откинул полог палатки, и Арья проскользнула внутрь. Быстро глянув на Сапфиру, которая громко сопела во сне, лежа на своей «лужайке», Эрагон последовал за эльфийкой.

Первым делом он зажег фонарь, висевший на центральном столбе, шепнув ему: «Исталри». Слово «брисингр» он старался употреблять как можно реже, чтобы не тревожить напрасно свой меч. Неяркий, но ровный свет фонаря сразу сделал это убогое жилище почти уютным.

Они присели, и Арья сказала:

– Смотри, что я нашла, когда разбирала вещи Вирдена. Думаю, мы могли бы насладиться этим вместе. – И она достала из бокового кармана своих узких штанов резную деревянную фляжку размером с ладонь и протянула ее Эрагону.

Он вытащил затычку и, понюхав содержимое фляжки, удивленно поднял брови, уловив знакомый, чуть сладковатый запах крепкого эльфийского напитка.

– Это же фелнирв! – воскликнул он (так назывался знаменитый напиток, который эльфы готовят из ягод бузины и, как утверждал Нари, из лунных лучей).

Арья рассмеялась, и голос ее зазвенел, как хорошо закаленная сталь.

– Да, это фелнирв. Только Вирден и еще кое-что туда добавил.

– А что?

– Листья одного растения, которое растет на восточной опушке Дю Вельденвардена вдоль берегов озера Рёна.

Эрагон нахмурился:

– А я знаю название этого растения?

– Возможно, но это не имеет никакого значения. Пей. Тебе понравится, обещаю.

И она снова рассмеялась. Этот смех с призвуком стали заставил Эрагона медлить. Он никогда еще не видел Арью такой легкой и беспечной. С внезапным удивлением он понял, что она, должно быть, уже сделала несколько глотков из этой фляжки.

Эрагон колебался. Его смущало, что за ними, возможно, наблюдает Глаэдр. Потом он поднес фляжку к губам и сделал добрый глоток. Напиток на вкус оказался немного иным, чем тот, к которому привык Эрагон, и обладал сильным мускусным запахом, похожим на запах куницы или горностая. Он поморщился и, подавляя тошноту, в глотке остался неприятный, жгучий след. Но Эрагон все же сделал еще глоток, поменьше, и вернул фляжку Арье. Та тоже отпила немного.

Минувший день был для них обоих наполнен кровью и ужасом. Эрагон многих убил и чуть не был убит сам, и теперь ему очень нужно было расслабиться… немного забыть… Но напряжение засело в нем как-то слишком глубоко, и ему никак не удавалось снять его с помощью обычных упражнений. Требовалось и еще кое-что, привнесенное извне. Впрочем, то насилие, в котором он принял такое активное участие, и было по большей части привнесено как раз извне.

Арья вновь протянула ему фляжку, и он решительно сделал большой глоток, а потом вдруг его разобрал смех.

Арья подняла бровь и посмотрела на него задумчиво, но довольно весело.

– Что это тебя так развеселило?

– Это… ну… то, что мы до сих пор живы, а они… – И он махнул рукой в сторону Драс-Леоны. – Жизнь меня веселит, жизнь рядом со смертью. – Внутри у него уже начинало разгораться приятное тепло, но почему-то ужасно чесались кончики ушей.

– Да, это хорошо – остаться в живых, – сказала Арья.