Эрагон. Наследие

– Этот гном хорошо говорит, – проворчал Гарцвог. – Ургалы останутся с варденами до тех пор, пока возглавлять их будет Огненный Меч. Если в атаку нас поведет он и его дракон Огненный Язык, мы наконец вернем тот кровавый долг, который не желает нам возвращать этот безрогий Гальбаторикс!

После этих слов кулла Эрагон почувствовал себя совсем не в своей тарелке, а тут снова заговорил Оррин:

– Все это очень хорошо и правильно, но я все же хотел бы для начала услышать, как вы предполагаете победить Муртага? Или же их с Гальбаториксом вместе, если нам удастся добраться до Урубаена?

– У нас есть Даутхдаэрт, – вмешался Эрагон, зная, что эльфийка Йаела уже отыскала волшебное копье, – и с его помощью мы можем…

Король Оррин только отмахнулся.

– Да, да, Даутхдаэрт. Однако же он не помог тебе остановить Торна, и я просто представить себе не могу, что Гальбаторикс позволит тебе хотя бы приблизиться с этим копьем к нему и Шрюкну. Впрочем, дело даже не в этом. Ты, Эрагон, пока что совершенно не годишься в соперники этому предателю с черным сердцем. Черт побери, да ты не годишься в соперники даже своему родному брату, а ведь он стал Всадником гораздо позже тебя!

«Муртаг – мой сводный брат», – хотелось сказать Эрагону, но он сдержался, не находя аргументов, чтобы возразить Оррину, все заявления которого казались ему вполне осмысленными и весомыми. Мало того, они заставляли его испытывать стыд.

А Оррин между тем продолжал:

– Мы вступили в эту войну, понимая, что вы, вардены, найдете способ противостоять неестественной мощи Гальбаторикса. Так нам обещала Насуада, так она заверяла нас. И что мы имеем в итоге? Нам предстоит вот-вот столкнуться лицом к лицу с самым могущественным магом в истории Алагейзии, однако мы так и не нашли заветного способа, чтобы его уничтожить!

– А мы вступили в эту войну, – очень тихим и спокойным голосом сказал Эрагон, – потому что впервые со времен падения Всадников у нас возник шанс на победу, хоть и небольшой. И мы решительно настроены этим шансом воспользоваться и сбросить власть Гальбаторикса. Впрочем, тебе все это хорошо известно.

– Какой еще шанс? – усмехнулся король. – О чем ты говоришь? Мы же просто марионетки в руках Гальбаторикса. Единственная причина того, что мы сумели так далеко продвинуться, – это его высочайшее соизволение. Да-да, это он, Гальбаторикс, позволил нам дойти почти до самого Урубаена. Он хочет, чтобы дошли до столицы и привели к нему тебя. Если бы он захотел остановить нас, он давно бы уже вылетел нам навстречу и всей своей мощью обрушился бы на нас еще на Пылающих Равнинах! И как только он сумеет до тебя дотянуться и обрести над тобой власть, он раз и навсегда разделается с нами.

Атмосфера в шатре стала такой напряженной, что это чувствовалось даже физически.

«Осторожней, – услышал Эрагон голос Сапфиры. – Он покинет армию варденов, если тебе не удастся его переубедить».

Арья, похоже, была обеспокоена тем же.

Эрагон, широко расставив руки, оперся ладонями о столешницу и некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Лгать ему не хотелось, но в то же время необходимо было внушить Оррину твердую надежду, а как это сделать, Эрагон не знал: у него самого надежда таяла с каждым часом.

«Неужели то же самое бывало и с Насуадой, неужели и она страдала от неуверенности, в то же время постоянно призывая нас быть верными цели и, не поддаваясь сомнениям, идти вперед, даже если мы и недостаточно ясно видим тот путь, что лежит перед нами?»

– Наше положение не столь… безнадежно, как это хочешь изобразить ты, – сказал наконец Эрагон, глядя на Оррина. Тот лишь презрительно фыркнул и снова отхлебнул из своего бокала. – Даутхдаэрт представляет собой реальную угрозу для Гальбаторикса, – продолжал Эрагон, – и это наше безусловное преимущество. Он действительно боится этого копья и будет его бояться. А значит, мы тоже можем подчинить его себе – пусть хотя бы отчасти. Даже если мы с помощью этого копья не сможем убить самого Гальбаторикса, то, вполне возможно, сумеем убить его дракона Шрюкна. Между ними не существует столь тесной связи, какая должна существовать между Всадником и его драконом, и все же, как мне кажется, гибель Шрюкна, возможно, ранит Гальбаторикса до глубины души.

– Он этого никогда не позволит нам сделать! – тут же возразил Оррин. – Теперь ему известно, что у нас есть Даутхдаэрт, и он предпримет соответствующие меры предосторожности.

– А может, и не предпримет. Я, например, совершенно не уверен, что Муртаг и Торн поняли, что это за копье.

– Они-то, может, и не поняли, зато Гальбаторикс сразу его узнает, стоит ему заглянуть в их память.

«А еще он узнает об Элдунари Глаэдра, если они ему сами уже об этом не сообщили», – сказала Эрагону Сапфира.