Эрагон. Наследие

Королева Имиладрис медленно опустилась на колени, приняв почти ту же позу, что и ее дочь, и Эрагон услышал, как она мысленно ведет разговор с драконами, приветствуя многих, как старых друзей, и называя их по именам. Блёдхгарм вел себя примерно так же. Несколько минут продолжался весьма оживленный обмен мыслями между драконами и эльфами, и Эрагон, желая защитить себя от этой какофонии звуков и образов, поставил мысленный барьер, отошел в сторону и уселся на переднюю лапу Сапфиры, пережидая, когда утихнет этот взрыв всеобщего энтузиазма. Особенно сильно его сообщение подействовало на эльфов: Блёдхгарм смотрел перед собой с выражением неземной радости и удивления; Арья все продолжала стоять на коленях, и Эрагону показалось, что он видит у нее на щеках дорожки слез; Имиладрис была вне себя от счастья и восторга, и Эрагон впервые с тех пор, как он с ней познакомился, видел ее по-настоящему счастливой.

Потом Орик, встряхнувшись и словно приходя в себя после крепкого сна, сказал, глядя куда-то мимо Эрагона:

– Клянусь молотом Морготала, это будет новым поворотом в развитии событий! С их помощью мы ведь, пожалуй, и впрямь сможем прикончить Гальбаторикса!

– А раньше ты считал, что не сможем? – вкрадчиво спросил Эрагон.

– Нет, конечно, я и раньше думал, что сможем, только теперь у меня уверенности куда больше.

Роран тоже встряхнулся, точно со сна.

– Я и не… Я знал, что ты и эльфы стали бы сражаться изо всех сил, но я не верил, что вы можете победить. – Он посмотрел Эрагону прямо в глаза. – Гальбаториксу удалось победить и погубить стольких Всадников, а ты один, да и опыта у тебя пока маловато. Если честно, наша победа казалась мне почти невозможной.

– Я знаю.

– А вот теперь… – В глазах Рорана появилось какое-то волчье, хищное выражение. – Теперь у нас есть шанс!

– О да! – сказал Джормундур. – И только подумайте: нам больше не нужно так уж тревожиться насчет Муртага.

Теперь он вам с Сапфирой и со всеми этими… бывшими драконами не соперник!

Эрагон побарабанил пятками по лапе Сапфиры и ничего не ответил. Насчет Муртага у него имелись свои соображения. Ему почему-то совсем не хотелось обсуждать, как будет лучше его убить.

Затем заговорил Оррин:

– Умаротх сказал, что вы выработали некий план сражения. Ты намерен поделиться им с нами, Губитель Шейдов?

– И я бы хотела послушать, – сказала Имиладрис, хотя и куда более доброжелательным тоном.

– И я, – сказал Орик.

Эрагон некоторое время смотрел на них, потом кивнул и сказал, обращаясь к Имиладрис:

– Твоя армия готова к бою?

– Готова. Долго же мы ждали этого момента. Но теперь месть близка!

– А вардены? – Этот вопрос Эрагон адресовал Оррину, Джормундуру и Орику.

– Мои кнурлан рвутся в бой, – провозгласил Орик.

Джормундур, глянув на короля Оррина, пожал плечами и сказал:

– Люди, конечно, устали, да и еды в лагере маловато, но воля их тверда.

– А как ургалы?

– Ургалы рвутся в бой.

– В таком случае мы идем на штурм.

– Когда? – спросил Оррин.

– На рассвете.

Некоторое время все молчали. Первым заговорил Роран:

– Легко сказать, да сделать трудно. И как же мы этот штурм начнем?

Эрагон объяснил. Когда он умолк, вокруг воцарилась тишина. Роран присел и принялся что-то чертить на земле указательным пальцем. Потом сказал:

– Это очень рискованно.

– Зато смело! – возразил Орик. – Очень смело!

– А безопасных путей у нас больше и не осталось, – поддержал его Эрагон. – Если удастся застать Гальбаторикса врасплох – и выиграть несколько мгновений, – этого будет достаточно, чтобы чаша весов качнулась в нашу сторону.

Джормундур потер подбородок.

– А почему бы сперва не убить Муртага? Почему ты не хочешь сперва прикончить его и Торна, раз у нас есть такая возможность?

– Потому, – ответил Эрагон, – что Гальбаторикс тогда узнает о них. – И он махнул рукой в сторону скрытых ото всех глаз Элдунари. – И мы потеряем свое главное преимущество – внезапность.

– А почему ты вдруг решил, что эта девчонка, эта маленькая ведьма, станет тебе помогать? – неприязненным тоном спросил Оррин. – Что-то раньше она к этому отнюдь не стремилась.

– На этот раз она нам поможет! – твердо пообещал Эрагон, хотя в душе вовсе не был так уж в этом уверен.

Оррин что-то пробурчал.

Затем в разговор вступила Имиладрис:

– Эрагон, на мой взгляд, это замечательный план, но то, что ты предлагаешь, очень опасно. Ты действительно хочешь так поступить? Я спрашиваю не потому, что сомневаюсь в твоей преданности долгу или в твоей храбрости, а потому, что на такое можно было решиться только после долгих раздумий. Итак, ответь мне: ты действительно хочешь так поступить? Ты ведь понимаешь, чего это может стоить?

Эрагон не встал, но ответил ей твердо:

– Да, я хочу поступить именно так. Эта задача должна быть решена, и мы те, кому выпало ее решить. Какова бы ни была цена этого решения, нам теперь невозможно повернуть назад.

И Сапфира в знак полного согласия с ним слегка приоткрыла свою пасть и тут же резко ее захлопнула, словно ставя точку.

Имиладрис подняла лицо к небесам и спросила:

– А ты, Умаротх-элда, и все те, от чьего имени ты говоришь, тоже одобряете план Эрагона?