Эрагон. Наследие

Эльфы вынесли его из города на открытое пространство, где могли использовать магию, не опасаясь чар Гальбаторикса, нарушавших или даже извращавших действие их заклинаний. Они уже вправили Рорану вывихнутое плечо, подлечили сломанные ребра и другие раны, которые нанес ему Барст. Но эльфы предупредили, что должно пройти несколько недель, прежде чем его сломанные кости полностью восстановятся, и потребовали, чтобы он до конца этого дня не вставал.

Однако Роран стремился вновь присоединиться к сражающимся и, несмотря на то, что эльфы сердито ему возражали, заявил:

– Или вы меня туда отнесете, или я сам встану и пойду.

Эльфы были чрезвычайно недовольны, но в итоге отнесли его к воротам, где он теперь и сидел, глядя на площадь.

Как и ожидал Роран, после гибели Барста его воины утратили всякое желание сражаться, и варденам удалось быстро вытеснить их с площади на узкие боковые улочки. К тому времени как Рорана вновь вынесли на площадь, вардены уже очистили примерно треть города и быстро приближались к цитадели.

Потерь было много с обеих сторон. Мертвые и умирающие буквально устилали улицы Урубаена, а вода в сточных канавах была красна от крови. Но успехи и предчувствие близящейся победы сплотили армию варденов. Роран чувствовал это, глядя на лица людей, эльфов, гномов, ургалов. Впрочем, эльфы были мрачнее всех прочих, они все еще пребывали в состоянии холодной ярости из-за гибели своей королевы.

Эльфы вообще тревожили Рорана. Он видел, как они убивали имперских солдат, даже если те пытались сдаться. Эльфы попросту перерубали их пополам, не испытывая ни тени сомнений или сожалений. Спущенная с поводка жажда крови оказалась в них сильнее милосердия.

Роран узнал, что вскоре после гибели Барста король Оррин был ранен в грудь тяжелой арбалетной стрелой. Это случилось во время штурма кордегардии в центре Урубаена. Ранение было настолько серьезным, что даже эльфы не были уверены, смогут ли они полностью его исцелить. Оррина отнесли в лагерь, и пока что Роран ничего не знал о его дальнейшей судьбе.

Хотя сражаться Роран был не в силах, но командовать вполне мог. Он тут же по собственной инициативе принялся восстанавливать порядок в армии, начиная с самых низов. По его приказу были собраны разбежавшиеся вардены, теперь он отправлял их с тем или иным заданием вглубь Урубаена. Но первым делом Роран, разумеется, приказал захватить все катапульты на стенах города. Когда он получал от своих разведчиков какие-то сведения, которые, как ему казалось, стоило бы знать и другим командирам – Джормундуру, Орику или Мартланду Рыжебородому, – то отправлял быстроногих связных искать их на городских улицах и сообщать все необходимое.

– И если увидишь кого-то из солдат возле рынка, там еще есть такое большое строение с куполом, потрудись и об этом сообщить Джормундуру, – говорил он тощему, с высоко поднятыми плечами воину, который стоял перед ним с мечом в руках.

– Да, командир, – ответил тот, и от волнения так сглотнул, что у него на горле нервно подпрыгнул кадык.

Роран с некоторым изумлением посмотрел на его шею, потом махнул рукой:

– Ладно, ступай.

Посыльный рысцой побежал искать Джормундура, а Роран, нахмурившись, посмотрел на остроконечные крыши цитадели под навесом скалистого утеса.

«Где же ты?» – думал он. До сих пор ничего не было слышно ни об Эрагоне, ни о его спутниках. Все знали, что им удалось проникнуть в цитадель, но то, что они так долго не дают о себе знать, было весьма тревожно. Роран мог, разумеется, придумать множество объяснений подобной задержке, но ни одно из них его не успокаивало. Наиболее благоприятным объяснением было для него то, что Гальбаторикс попросту прячется, и Эрагону с товарищами приходится искать его повсюду. Но после того, как прошлой ночью Шрюкн явил варденам свою мощь, Роран даже представить себе не мог, что Гальбаторикс станет прятаться, а не попытается тут же уничтожить напавших на него наглецов.

Если худшие опасения оправдаются, думал он, тогда победам варденов суждена недолгая жизнь. Мало того, в таком случае вряд ли и он, и все остальные вардены доживут до конца этого дня.

Один из его посыльных – светловолосый лучник без шапки и с ярко-красным румянцем на скулах – выбежал из улочки справа от площади и как вкопанный остановился возле той каменной глыбы, на которой сидел Роран.

– Ты нашел Мартланда? – спросил Роран.

Лучник кивнул, пытаясь отдышаться; волосы упали ему на лоб, покрытый каплями пота.

– И передал ему мое послание?

– Да, командир. Мартланд велел сказать… – гонец помолчал, поскольку дыхания ему все еще не хватало, – что бани солдаты оставили, но теперь забаррикадировались в каком-то замке у южной стены.

Роран невольно взмахнул рукой, и острая боль пронзила только что вправленное плечо.

– А как обстоит дело с теми сторожевыми башнями, что находятся между банями и зернохранилищами? Их уже захватили?

– Две захватили, возле остальных сражение еще продолжается. Мартланд убедил некоторых эльфов прийти и помочь ему. Он также…

Приглушенный рев, донесшийся, казалось, из нависавшей над цитаделью скалы, прервал речь гонца.