Эрагон. Наследие

Эрагон молча покачал головой и встал на ноги. Боль обожгла ему левое плечо, когда он оглянулся и увидел, что у Сапфиры на левой передней лапе зияет кровавая рана. На другом конце зала Торн вцепился зубами в хвост Шрюкна, заставив черного дракона броситься на него.

Пока Торн отвлекал внимание Шрюкна, Сапфира подскочила в воздух, ринулась вперед, прыгнула черному дракону на шею, ближе к основанию костистого черепа, и глубоко вонзила когти, запустив их под его мощную чешую, а потом впилась зубами ему в шею между двумя шипами на позвоночнике. Шрюкн издал громоподобный рык, потом завыл и стал метаться, пытаясь ее стряхнуть.

А Гальбаторикс снова бросился на Эрагона и попытался нанести ему рубящий удар, но Эрагон его блокировал. И следующий тоже, но потом все же получил мечом по ребрам и чуть не потерял сознание от боли.

– Пусть это немедленно прекратится! – снова потребовал Гальбаторикс, но теперь его тон был почти умоляющим. – Эта боль…

Снова раздался жуткий вой Шрюкна, на этот раз еще более отчаянный, и Эрагон увидел, что Торн и Сапфира дружно вцепились клыками в шею черного дракона, пригибая его голову к полу. Но все же Шрюкн был слишком велик и могуч для двух молодых драконов и не сдавался. Да и шея у него была такой толщины, что вряд ли даже Сапфире и Торну удалось бы как-то особенно сильно ее повредить.

Затем лесной тенью мимо Эрагона мелькнула Арья. Выскочив из-за колонны, она бросилась к драконам. В левой руке у нее неярким зеленым светом мерцало смертоносное копье Даутхдаэрт.

Шрюкн увидел ее и задергался всем телом, пытаясь сбросить с себя Сапфиру и Торна. Но поскольку молодые драконы не отпускали его, он разинул пасть и выпустил целый огненный поток.

Арья стремительно летела к нему, и Эрагон на мгновение потерял ее из виду, поскольку она скрылась за стеной огня. Потом она снова показалась – уже возле головы Шрюкна, которую Торн и Сапфира прижимали к полу. Концы ее длинных волос были охвачены огнем, но Арья, похоже, этого не замечала.

В три прыжка она взлетела на гигантскую левую переднюю лапу Шрюкна и оттуда перелетела на боковую часть его головы. Языки пламени летели за ней, точно хвост кометы. Испустив громкий крик, который был слышен в каждом углу огромного зала, Арья метнула Даутхдаэрт прямо в центр голубого, сверкавшего, как лед, глаза Шрюкна и, с силой нажав на древко, погрузила копье в глубь его черепа.

Шрюкн взревел, содрогнулся и медленно завалился на бок; из его пасти тек жидкий огонь. Сапфира и Торн спрыгнули с его туши как раз в тот момент, когда черный дракон ударил хвостом по полу.

От его ударов трескались колонны. С потолка падали и разлетались вдребезги каменные плиты. Светильники лопались, разбрызгивая какое-то расплавленное вещество.

Весь зал содрогнулся, и Эрагон едва удержался на ногах. Он не видел, что произошло с Арьей, но очень боялся, что в предсмертных судорогах Шрюкн вполне мог ее раздавить.

– Эрагон! – крикнула Эльва. – Пригнись!

Он пригнулся и услышал, как что-то просвистело у него над головой. Это был белый меч Гальбаторикса.

Выпрямившись, Эрагон ринулся вперед… и нанес Гальбаториксу мощный колющий удар в центр живота, точно такой же, каким пытался убить Муртага.

Гальбаторикс что-то проворчал и отступил назад, как бы снимая себя с меча Эрагона. Затем приложил к ране руку и долго смотрел на окровавленные пальцы. Изумленно глянув на Эрагона, он медленно промолвил:

– Те голоса… голоса… ужасны! Я не могу… мне этого не вынести… – Он закрыл глаза, и слезы потекли у него по щекам. – Боль… как много боли. Как много горя… Пусть это прекратится! Сделай так, чтобы это прекратилось!

– Нет, – сказал Эрагон, чувствуя поддержку Эльвы, стоявшей с ним рядом, и Сапфиры с Торном, находившихся в противоположном конце зала. Он понял, что Арья жива. Она обгорела и была вся в драконьей крови, но все же осталась цела и невредима.

Но вот Гальбаторикс открыл глаза – круглые, с неестественно огромными белками, они смотрели куда-то вдаль, словно не видя ни Эрагона, ни всех остальных. Гальбаторикса била крупная дрожь, челюсти его непроизвольно двигались, но из глотки не доносилось ни звука.

Вдруг Эльва с пронзительным криком упала без чувств, а Гальбаторикс вскричал: «Вайзе нейят!» Что означало: «Не будь». У Эрагона не было времени на слова. Снова забрав силы у Элдунари, он быстро произнес заклинание, с помощью которого втащил себя, Сапфиру, Арью, Эльву, Торна, Муртага и тех двоих детей на тронное возвышение. Все они сгрудились у подножия стоявшей вертикально каменной плиты, к которой по-прежнему была прикована Насуада. Эрагон быстро произнес еще одно заклинание, которое должно было оградить их от зла.

И в это самое мгновение Гальбаторикс исчез во вспышке света, которая была ярче солнца. А затем все окутали тьма и тишина – это подействовало заклинание, предусмотрительно произнесенное Эрагоном.

Смертные муки

Роран сидел на носилках, которые эльфы поставили на одну из каменных глыб рядом с разрушенными воротами, и отдавал распоряжения выстроившимся перед ним воинам.