Эратийские хроники. Темный гном (СИ)

Почувствовал это и Язык. Он дернулся, замотал головой.

- Что… что случилось? Стало как-то, гм, легче.

- Немудрено. Цверг пал.

- Который?

- Местный. Не им завеса было создана, но им поддерживалась.

- Это хорошо?

Хамока передернуло. Все, что получилось, когда он попытался пожать плечами.

- Не знаю.

Язык склонился над своим хопешом. Огромное изогнутое лезвие переливалось всеми оттенками красного, словно предвкушая кровь. Орк установил точило и медленно, словно наслаждаясь шелестящим звуком, провел им вдоль кромки клинка.

- Все равно это не имеет значения. Он – прошлое, как и весь Город Забытых Богов.

Долговязому очень захотелось ударить Языка. Да так, что рука уже начала подниматься. Новый приступ заставил его остановиться и опустить кулак. Хамок сплюнул в костер.

- Нам надо найти сердце Города.

- Чего? – Хитрый вылупился на него.

- Цверг откуда черпал силу – слишком завеса могучая. Это заклинание Хозяина. Мне… нам тоже нужна эта сила.

Теперь сплюнул Язык.

- Какого?.. Пусть прошлое останется прошлым. Не надо тянуть его к нам.

Хамок ощерился.

- Ты не понимаешь!

Язык подскочил. В руке он сжимал хопеш. Клинок покачивался в опасной близости от лица Долговязого.

- Ты слишком увлекся, - медленно и с преувеличенным спокойствием произнес Хамок, глядя в сторону. – Карлики могут в своем убежище просидеть достаточно долго, чтобы ты успел обломать зубы о камень. Скольких воинов ты еще готов потерять? Свою задачу мы выполнили. Краснобородый ушел из Железной долины, а с ним пятая часть всех воинов. Времени прошло достаточно, чтобы Дикий Крюк выполнил свою часть плана. Вам пора возвращаться назад.

- «Вам»?

Хамок прикрыл глаза.

- Я остаюсь.

17.

Шмиттельварденгроу поднял проклятый кинжал. В нем чувствовалась сила, и, стоило его только сжать в руке, как невероятная сила пронзила цверга от запястья и до пяток. К затылку словно приложили кусок льда.

- Ты… ты хочешь остаться? – Голос за спиной заставил очнуться от сладостного ощущения.

Гном обернулся. Джалад казался жалким, словно трехногая собачонка. Скривившийся, в серых лохмотьях, а под слоем грязи не был виден истинный цвет кожи. Джаффец облизнул пересохшие губы.

- Нет, - Шмиттельварденгроу с усилием покачал головой. Перевернул кулак и разжал его. Звякнув, кинжал отлетел к колодцу. – Это не моя война.

- Ты теперь последний из цвергов.

Он криво улыбнулся.

- Надеюсь. Таких родственничков, как у меня, не пожелаешь и врагу. – Он отвернулся от колодца Проводника. Прошагал мимо мага к выходу.

Человек остался стоять.

Шмиттельварденгроу помянул дхара и тоже остановился. Обернулся.

- Что опять?

- Ни слова не скажешь?

- О чем? – Цверг нахмурился. На малую долю времени он смог назвать человека своим другом, но сейчас наваждение прошло.

- О Фоззе! – развел руки в стороны Джалад. – Великан пожертвовал ради нас собой. Ради тебя. И ты просто уйдешь?

- Хочешь – говори, - хмыкнул Шмиттельварденгроу. – А мне что сказать? Это был его выбор – не мой.

- Неужели ты не сделал бы того же для него?

- Нет. Я не такой дурак.

Джалад открыл было рот, но потом снова закрыл, не проронив ни слова. Он подошел к колодцу, присел, закрыв глаза. Ненадолго, но достаточно, чтобы Шмиттельварденгроу почувствовал угрызения совести. И даже удивился: откуда она у него? Но он успел раньше, чем она обрела голос. Прогремел на весь зал:

- Ты идешь?!

Человек поднялся и двинулся следом. Им все еще предстоял долгий путь.

18.

Рогнак Железнолобый и Хитрый Язык встретились на пустыре, в окружении трупов. Рогнак жестко ухмылялся, Язык – скалился. Говорить первым начал орк, не дождавшись высокомерно улыбающегося гнома.

- Слишком много быков легло, гноме. – Всеобщий давался ему нелегко. – Хватит.

- Удивительное благоразумие.

- Ты можешь смеяться, гноме, - ухмыльнулся и орк. Он склонил голову к плечу, хитро осклабился. – А где Краснобородый?

Рогнак замялся.

- Погиб.

- Хорошо, - закивал Язык. – Ну, тады, гноме, вы можете уходить. Оставьте оружие – и валите.

- Оружия мы не сложим. – Дварф сплюнул ему под ноги. Слюна попала прямиком на лапу. – Дварфы Стального Пика никогда не сдаются.

Язык флегматично вытер плевок, потерев ногу о штанину. Хмыкнул, отворачиваясь. За ним в руинах виднелось с сотню зеленокожих головорезов. Столько же видно не было. Было видно, как закаменело лицо гнома, побелели костяшки пальцев, сжимавших оружие. Он ждал битвы.

Но орк лишь пожал плечами.

- Лады, оставайтесь при оружии и убирайтесь. Я все сказал.

Он развернулся и собрался уходить, но взволнованный окрик дварфа остановил его:

- Но почему?!

Язык хрипло рассмеялся. Когтистым пальцем утер слезу, набежавшую на испещренную шрамами щеку.

- Почему? Вы проиграли.

И ушел, оставив Рогнака с разинутым ртом на пустыре.

После ни одной стрелы не вылетело из руин. Орки развернули шагратов и уползли в сторону врат. Вслед за ними, обождав с час, двинулись и гномы. В своем строгом боевом порядке, закрывшись щитами и ощетинившись арбалетами и мечами – они в любой момент ждали нападения. Но ничего не случилось.