Эрдейский поход

– Брататься с тобой я не стану, и друзьями нам не стать вовек, – вежливой учтивости в словах Всеволода уже не было. Была плохо скрытая неприязнь. – Но коли выступаем вместе супротив одного врага, давай не чураться друг друга, как упырь серебра.

А вот теперь немец повернулся. Чуть приподнял бровь – удивился. Сказал:

– Давай.

По-русски сказал. Кажется, прямота и откровенность спутника саксу пришлись по душе. Их рыцарь явно ценил больше пустых слов вежливости. Это Всеволоду понравилось.

– Расскажи о своей стороже, Конрад, – попросил он. – Где поставлена? Что собой представляет? Кто охраняет ее стены?

– Отчего же не рассказать, – легко согласился тевтон. – Наша сторожа – это каменная твердыня у самой границы миров. Большая и неприступная крепость на скале среди скал. Возведена в сердце карпатских гор, на землях Зибенбюргена – Семиградья, именуемых также Цара Бырсей, Залесье, Эрдей и Трансильвания. Стоит неподалеку от славного града Германштадта, или, если по-угорски, Сибиу[4]. Зильбернен Тор – Серебряные Ворота – так называется замок. Волохи и угры нарекли его иначе, на свой лад.

– И как же?

– Кастлнягро, – после некоторого раздумья ответил Конрад. – Черный Замок, Черная Крепость.

Всеволод усмехнулся. Да уж... Кому – Серебряные Ворота, а кому – Черная Крепость.

– Замок сложен из черного камня, – поспешил объяснить тевтон. – Поэтому.

Всеволод кивнул. Пусть. Поэтому – так поэтому.

– Серебряные Ворота поставлены на месте древней цитадели в ту пору, когда угорский король Андреаш Второй пригласил на свои земли германских рыцарей Креста[5], – продолжал Конрад. – Братство Святой Марии находилось тогда в затруднительном положении. Сарацины вытесняли воинство Христово из Святой Земли, и, чтобы сохранить и приумножить могущество ордена, требовались новые территории. Из Венецианской резиденция гроссмейстера Генриха фон Зальце отправлялись посольства ко дворам разных европейских государей. Успешными оказались переговоры с Андреашем. Его Величество призвал орден в Трансильванию.

– Король угров сделал это по доброй воле? – покачал головой Всеволод.

А было чему удивляться. Об аппетитах и железной хватке орденских братьев на Руси знали не понаслышке. Да и не только на Руси. Крестоносцам только дай волю, только позволь уцепиться за клочок земли – и беспокойное соседство под боком обеспечено. Орден начнет ставить замок за замком, скликать под свои знамена европейских рыцарей, приглашать немецких колонистов и примется настырно, невзирая ни на что, расширять владения.

Конрад улыбнулся. Одной стороной рта. Хищно так осклабился.

– Выбор у Его Величества на тот момент был невелик. Андреашу требовались надежные союзники и крепкая рука в неспокойных и труднодоступных землях королевства. Королевская власть в Трансильвании всегда была слишком слаба. А тамошнее население – своенравно, а бароны – непокорны. А на трактах хозяйничали разбойничьи шайки и отряды вольных хайдуков[6]. А границы эрдейского края непрестанно беспокоили кочевники-половцы или, как называют их угры, – куны. И ни один наместник Его Величества не мог навести порядок в этой дикой стране гор и лесов. Впрочем, главная причина, по которой Андреаш пустил тевтонских братьев в Эрдей, заключалась в другом.

– В чем же?

Немец помолчал, собираясь с мыслями. Всеволод ждал. Некоторое время они ехали, не проронив ни звука, покачиваясь в седлах, глядя не друг на друга – вперед, меж конских ушей. Наконец Конрад заговорил. Начал издалека:

– Эрдей – особенный край. Его нужно хорошо знать, чтобы понимать происходящее там.

– Так объясни. Я попытаюсь понять.

– Что ж, слушай... У вас на Руси сейчас мало кто знает о затерянной среди лесов и болот границе между мирами и оберегающей ее крепости. Византийская вера, распространившаяся по вашим землям, заставила людей забыть старые языческие культы. Вместе с ними повсеместно были забыты и древние знания. Забылась и первая битва обиталищ, и проклятые проходы, и закрывшая их кровь Изначальных Вершителей.

– Это плохо?

– Это полезно. Ибо ваша сторожа ныне надежно сокрыта от непосвященных. Ибо посвященных колдунов, ведунов, ведьмаков и магов, способных взломать границу, в православных русских княжествах почти не осталось.

– Но разве не так же обстоят дела в латинянских землях? – спросил Всеволод.