Эректус

На полке стояло пять клеток, в одной из которых в куче сухих экскрементов лежали останки гиббона. Микроорганизмы уже успели сделать свое дело, и в разложившемся трупе было видно, как кишат черви.

– Вы видели? У него есть хвост, – заметила Мэри. – Это же признак регрессии, правильно?

– Да, это так. Здесь повсюду витает вирус Крюгера…

Он достал набор для забора образцов крови и приступил к работе. Труп окоченел, и Лукасу с трудом удалось собрать остатки крови. Ему пришлось несколько раз повторить операцию, чтобы взять пробы, пригодные для анализа.

Это был только первый этап их исследования. Карвальо было необходимо найти что-то более очевидное, желательно неопровержимые доказательства, уличающие «Футурабио» в том, что они занимались испытаниями с целью выделить вирус, или, по крайней мере, свидетельство о происшествии, которое позволило вирусу Крюгера выйти за стены лаборатории. Когда накануне вечером Линн Виснар позвонила Лукасу, она была настроена очень решительно, инструктируя его. «Вы даже не представляете себе, до какой степени может стать определяющим в разработке вакцины то, что вы сможете найти…» – сказала Линн. Ее слова не выходили из головы, пока он помещал образцы крови в герметичные капсулы.

В следующем помещении они обнаружили новые клетки и очередные трупы. Мэри указала на одну пустую.

– Это точно клетка того сбежавшего гиббона, – предположил Карвальо. – Я видел его, когда приезжал сюда с Анной и Дэни. С ума сойти, он бродит здесь минимум полтора месяца!

Под защитным комбинезоном Мэри была мокрой до нитки. Она задыхалась. Капли пота заливали глаза, и ей приходилось бороться с желанием сорвать с себя маску. Но Лукас объяснил ей, что вирус мог жить вне организма. Опасность крылась повсюду.

Все трое зашли в последнюю комнату на этаже, которая оказалась самой большой из всех. Посреди вытяжных колпаков и стендов на столах находились огромные аппараты, увешанные проводами. На каждом был установлен фонарь диаметром около десяти сантиметров, рассеивающий слабый синеватый цвет.

– Что это такое?

– Я никогда не видел ничего подобного в биологических лабораториях…

Мэри присмотрелась через стекло, и ей показалось, что она смогла различить воду, в которой двигалась какая-то тень.

– Лукас, там внутри есть что-то живое!

Вдруг за стеклом промелькнуло какое-то существо. Оно было похоже на осьминога длиной около тридцати сантиметров и двигалось непрерывными скачками. Его поверхность была покрыта разноцветными точечками, которые периодически светились.

– Думаю, мы сорвали большой куш. Хотелось бы мне знать, почему «Футурабио» заинтересовалось этими осьминогами, – произнес Лукас, очарованный видением.

На измерительной панели датчики указывали, что внутри этого аквариума – 180 бар: это было ошеломляюще много. Лукас занимался подводными погружениями. С каждой сотней метров давление воды увеличивалось на 10 бар. Значит, этот аквариум воспроизводил водную атмосферу, которая равнялась тысяче восемьсот метров в глубину! Вывод поражал воображение: эти создания были из океанической впадины. Возбужденный до предела, Лукас повернулся к спутникам и с прерывающимся дыханием выпалил:

– А что, если эти твари из морских глубин смогут объяснить, почему этот вирус выше нашего понимания? Почему мы столкнулись с совершенно новой биологией?

Тед Габорн кивнул.

– Приготовьте все, что хотите с собой взять, а я сбегаю наверх и проверю, что там за шум. Встречаемся здесь через десять минут. Подходит? – спросил офицер спецназа.

– Отлично. Если не ошибаюсь, эти аквариумы обладают автономной системой, которая поразительно долго может работать. Думаю, мы успеем перевезти их в надежное место. Возьмем один. Что делать с остальными, решим потом.

Когда Тед ушел, Лукас и Мэри начали рыться в шкафах и на стендах. Им удалось найти три блокнота с записями об опытах.

Внезапно позади них хлопнула дверь.

– Тед?

Ничего. Тишина.

– Только не говорите, что это обезьяна… – запаниковав, прошептала Мэри.

Лукас не успел ответить. На пороге комнаты появился гиббон. Он стал кричать и прыгать со стола на стол. С ужасающей скоростью он вдруг ринулся в сторону мужчины и остановился в полуметре, размахивая магнитной картой. Пристальный взгляд черных глаз обеспокоил биолога. «Ах вот как он находил себе еду! Чертова карта и многомесячная тренировка», – понял Лукас. Присмотревшись к гиббону, Карвальо заметил хвост…

Когда животное, поджав губы, стало приближаться к биологу, последний закрыл глаза и стал считать секунды. Шесть. Он открыл глаза. Обезьяна по-прежнему не сводила с него взгляд, словно ожидая реакции. Должно быть, Лукас был первым живым существом, которого гиббон видел за последнее время. Внезапно обезьяна бросила карту и прыгнула на спину Лукаса. Мужчина не осмеливался пошевелиться, опасаясь раздразнить его.

– Что он там вытворяет? – вполголоса спросил Карвальо.

– Он рассматривает шланг респиратора.

Если гиббон его выдернет прямо здесь, в чрезвычайно опасном месте, о котором так мало известно, то у Лукаса не будет много шансов выжить. Мужчина медленно поднял карту и протянул ее Мэри.