Ересь ацтеков

— Очень маловероятно, — сказала Финн. — Мы находимся в королевской гробнице. Здесь все имеет смысл.

— А я думал, что только пещерные люди пользовались отпечатками ладони, — сказал Билли.

— Этот символ характерен для большинства культур, в том числе для месоамериканской [82].

— Я рисовал такие узоры, когда учился в школе, — задумчиво сказал Билли. — В особенности на тех уроках, которые мне не слишком нравились. Например, на математике и новогреческом. У мистера Булочника.

— Булочника?

— Мы называли его Простофилей. Ну, ты знаешь: «Саймон, Саймон-простофиля вышел на прогулку…» [83]

Финн рассмеялась.

— Я поняла.

— Все умеют рисовать такие завитушки. Мы передавали их друг другу, чтобы выяснить, кому удастся пройти самые сложные лабиринты.

— Так и есть, — сказала Финн, глядя на древний круглый рисунок на стене.

— О чем ты? — спросил Билли.

— Перед нами лабиринт. Карта. Ступеньки — это почти наверняка лестница в башню обсерватории над нами. Прямоугольник — погребальный склеп. Второй круг в конце лабиринта может оказаться водоемом.

— И с чего начнем? — спросил Билли. — Как мы попадем в лабиринт? Я не вижу выхода отсюда.

Финн подошла ближе к карте на стене. Отпечаток ладони находился в центре круглого узора внутри прямоугольника. Получился иероглиф. Финн осторожно приложила руку к изображению древней ладони, сделанному пятьсот лет назад. Странное дело: ее ладонь идеально подошла.

— Нажми здесь, — пробормотала Финн.

И нажала. Послышался глухой скребущий звук, похожий на стон, словно земле стало больно, а в следующее мгновение здоровенный круглый символ повернулся на скрытых петлях, обнажив темный вход в тоннель за стеной.

— Ну ничего себе! — присвистнул Билли, глядя в зияющую дыру. — И все это время оно там пряталось.

Финн почувствовала, как ее щеки коснулось дуновение прохладного ветерка.

— Этот тоннель ведет наверх.

— Но мы ведь туда не пойдем, правда? — сказал Билли. — Что будут делать остальные? Как они нас найдут?

— Мне кажется, я видела в рюкзаке светящиеся палочки, которые нам дал Гарса.

— А это еще что такое?

— Мы оставим им хлебные крошки, чтобы они могли последовать за нами. Если мы намерены найти воду для плутониевых ядер, это наш единственный шанс.

Билли покопался в рюкзаке, нашел пригоршню восьмидюймовых палочек и принялся их считать.

— Восемнадцать, — сказал он.

— Должно хватить. Сломай одну, и пойдем.

Билли вздохнул, согнул одну из пластиковых палочек, сломал хрупкий внутренний стеклянный сосуд и активировал химическую реакцию. Мягкое зеленое сияние наполнило пещеру. Финн тем временем взяла фонарь поудобнее и вошла в тоннель. Билли закинул рюкзак на плечи, снова вздохнул и последовал за ней, декламируя на ходу:

Долина в две мили — редут недалече…
По коням, вперед!
Долиною смерти, под шквалом картечи
Отважные скачут шестьсот.
Преддверием ада гремит канонада,
Под жерла орудий подставлены груди —
Но мчатся и мчатся шестьсот. [84]

— Заткнись, — проворчала Финн.

26

— Из этого наверняка ничего не выйдет, — пробормотал Эли Санторо, пониже надвигая на лоб камуфляжный головной убор, пока они шагали по лагерю.

— А я считал, что американцы склонны к позитивному мышлению, — заметил Аркадий Крус, который вел Эли и Гвидо через лагерь мимо одной из хижин, расположенных неподалеку от стены с воротами.

Крус нашел для них два подходящих комплекта формы маленькой армии Ангела Гусмана и теперь намеревался вооружить их до зубов.

— Посмотрите налево, — едва слышно прошептал Крус.

Эли скосил глаза. Рядом с хижиной стояли три бронированных джипа для езды по джунглям, какими обычно пользуются солдаты.

— Ты умеешь водить багги? — спросил Крус.

— Да.

— А ты? — Крус повернулся к Гвидо, который возвышался над Крусом и был крупнее любого из солдат Гусмана.

— Positief. — Большой голландец кивнул. — Makkelijk.

— Будем надеяться, что это означает «да», — сказал капитан подводной лодки.

— Так и есть, — заверил его Гарса. — И каков же наш план?

— Мы войдем в хижину, где сложено оружие, выберем все, что нам потребуется, а потом поступим, как Джон Уэйн в «Форте Апачи».

— Что? — удивленно спросил Эли.

— «Форт Апачи», «Она носила желтую ленту», «Рио-Гранде». Ну, вы должны знать, кавалерийская трилогия Говарда Хокса. Что ты за американец, гринго?

— А ты что за кубинец? — огрызнулся Эли.

Крус рассмеялся.

— Я кубинец, который смотрит много старых фильмов во время скучного патрулирования под водой.

Он взбежал по трем скрипучим ступенькам и нырнул в открытый дверной проем временного арсенала. В хижине с жестяной крышей пахло разогретым металлом и оружейной смазкой. Здесь было совсем темно.

Эли с трудом различал стойки с винтовками и полки, заставленные деревянными и картонными ящиками с патронами. Крус протянул Эли и Гвидо одинаковое оружие, напоминавшее старомодные АК-47 с деревянными прикладами и подствольными гранатометами, у которых имелся собственный спусковой крючок.