Еретическое путешествие к точке невозврата

Текли липкие, пахнущие корицей и засахаренными фруктами минуты. Барон уже окончательно потерял терпение и прикидывал, с чего он начнёт разгром лавки, как вдруг в дверь влетел, как от пинка под зад, молодой приказчик, а за ним появился сам Иегуда бен Цви.

За прошедшие полгода купец почти не изменился, разве что в его густой бороде прибавилось серебра, да походка казалась немного неуклюжей, видно, полученная рана всё ещё давала о себе знать: купец, чтобы не тревожить её, старался поворачиваться всем корпусом.

– Что угодно благородному господину? – холодно начал он и вдруг, разглядев, кто стоит перед ним, осёкся и воскликнул:

– Праотец Авраам, да почиет он в мире, не обманывают ли меня глаза?!! Ваша милость, господин барон! Какими судьбами? В моей лавке! В Праге! Не может быть! Да это воистину счастливый день! Нижайше прошу прощения за то, что заставил вас ждать, но этот сын паршивой ослицы и зловонного верблюда даже не смог толком объяснить, кто меня спрашивает! Он, видите ли, не запомнил имя! У-у-у, бестолочь! – замахнулся купец на приказчика. Тот, видимо, хорошо зная тяжесть хозяйской руки, резво отскочил и спрятался за мешками.

Иегуда откинул доску прилавка:

– Прошу вас сюда, господин барон! Осторожно, здесь темно и ступеньки наверх. Извольте подать мне руку.

– Не спеши так, купец, – остановил его Вольфгер, – на улице стережёт лошадей мой слуга Карл. Помнишь его? Сначала распорядись, чтобы лошадей завели во двор, а его провели к нам.

Иегуда что-то отрывисто сказал, молодой приказчик сорвался с места и выскочил на улицу. Вольфгер услышал, как залязгали засовы, и ворота с громким скрипом распахнулись. Он протянул руку Иегуде и вошёл за ним в дом.

Они шли по узким и тёмным коридорам, поднимались и спускались по кривым лестницам. Казалось, дом был построен без всякой системы, как гигантский муравейник. Время от времени из темноты доносились женские голоса, детский плач, кухонные запахи и почему-то скрежет напильника по металлу. Дом жил своей, потаённой от глаз чужаков, жизнью.

Наконец они вошли в светлую комнату, в которой из мебели были только сундуки, расставленные вдоль стен. Пол был застелен яркими коврами, на которых были разбросаны расшитые цветным шёлком подушки. Иегуда осторожно, чтобы не потревожить рану, опустился на ковёр и прислонился к стене, подложив под лопатки подушку. Вольфгер неловко сел поблизости. Купец по восточному обычаю скинул туфли. Вольфгер был в сапогах, снимать которые ему показалось неловко и неуместно, но и пачкать дорогие ковры тоже не хотелось. Он постарался сесть так, чтобы ноги оказались на полу. Иегуда заметил это и хлопнул в ладоши. В комнату сразу же вбежал мальчик-слуга. По команде хозяина он, став на колени, бережно стянул с гостя сапоги и унёс их из комнаты.

Карл устроился в углу.

– Как ты добрался до Праги? – спросил Вольфгер. – От Фуггера я узнал, что в пути на вас напали. Так ли это?

– Увы, да. Что поделаешь, купеческое ремесло всегда было опасным, а сейчас оно стало опасным вдвойне. Мы уже почти добрались до перевала в Рудных горах и возблагодарили Его, надеясь вскоре увидеть земли Богемии, но…

– Кто же на вас напал?

– Не знаю, – пожал широченными плечами купец, – по-моему, это были обычные разбойники. Да они, собственно говоря, не подстерегали именно наш обоз, они просто засели у дороги и ждали первых попавшихся путников. К нашему и их несчастью, дождались нас. К нашему, потому что в схватке был убит Аарон, мой старший приказчик, с которым я путешествовал много лет, а к их, потому что добыча оказалась им не по зубам. Мы убили троих, остальные сбежали. Мы не стали преследовать их. Похоронили несчастного Аарона и двинулись дальше. Вот там-то я и получил удар ножом в бок. Рана оказалась неопасной – нож просто скользнул по рёбрам, но эти мерзавцы даже за своим оружием как следует не ухаживали: нож был тупым и зазубренным, как пила. Разбойника, который на меня напал, я уложил, но вот пустяковая рана загноилась… В общем, до Праги мне было доехать нелегко.

– Но теперь, как я вижу, всё в порядке? – вежливо спросил барон.

– В полном, – кивнул Иегуда и в свою очередь спросил:

– Позвольте узнать, а как обстоят дела в Саксонии?

Вольфгер собрался было ответить, но тут в комнату вошла немолодая женщина и о чём-то заговорила с купцом. Сначала он отвечал ей спокойно, потом повысил голос, а под конец что-то сердито приказал. Женщина фыркнула, демонстративно повернулась и, задрав нос, вышла. Вольфгер с некоторым удивлением смотрел на эту сцену.

– Это моя недовольная жена Мириам, – вздохнул Иегуда.

– Почему она сердилась? Мы что-то сделали не так?

Купец небрежно махнул рукой:

– Не обращайте внимания, настоящая еврейская жена недовольна всегда и всем.

– Ну, а всё-таки?

Иегуда замялся.