Еретик. Книга 2

Ансель его веселья не разделил, а лишь устало вздохнул. Тем временем Гийом воодушевленно продолжал рассуждать:

– Никаких вечных мук в аду, а вместо этого просто новый, – он задумался, подбирая нужное слово, – этап здесь, на земле. Нет, воистину! Если выбирать между вечными муками, положенными за грехи, и тем, чтобы пожить животным – пусть даже каким-нибудь бараном или индюком – я бы выбрал второе. Тем более, если одно из условий…

– Это не так хорошо, как может показаться.

– Бросьте, Ансель! Вы же не монах, в конце концов! – юноша развел руками. Ансель неуютно передернул плечами и поморщился. Гийом уставился на него с подозрительным прищуром. – Каждый раз, когда я начинаю этот разговор, на вас уже миг спустя лица нет! Готов поклясться, вам было бы легче смотреть на проявление жестокости, чем четверть часа слушать о занятии любовью, влечении и разных забавах, которые я…

– Хватит! – строго оборвал Ансель, и его резкий тон действительно заставил Гийома замолчать. – Пусть сам ты и готов сочинять песни, превознося низменную похоть плоти, мог бы проявить уважение к тем, кто поступает иначе или хотя бы притвориться, что умеешь это делать! Тебе, как знатной особе, это пригодится для дипломатии.

Гийом невольно вздрогнул от жара его речей. Ансель так редко позволял себе проявлять чувства. Насколько же сильной должна была быть его неприязнь, если она взяла над ним верх и заставила его выйти из себя?

И все же промолчать в ответ на его предложение Гийом не сумел.

– Притвориться? – хмыкнул он. – Врать, то есть?

Ансель устало закрыл лицо руками и тихо застонал, и отчего-то этот звук привел Гийома почти в ужас. Раньше ему доставляло истинное удовольствие слушать, как его наставники стенают и почти плачут от его несносности, но Ансель…

– Простите! – округлив глаза, пролепетал Гийом, подавшись вперед, но замер на полушаге. Он хотел положить руку учителю на плечо в знак утешения, но не решился. Как будто коснуться его сейчас было бы лицемерием и очередным оскорблением.

Ансель тем временем отнял руки от лица. Он сумел вернуть самообладание, однако Гийом чувствовал, что ранил своего учителя. Осторожно, точно боясь, что его оттолкнут, он все же положил руку Анселю на плечо.

– Я… безнадежен, да? Вы так считаете? Я привожу вас в неистовство своими разговорами?

Ансель вздохнул. Он не отстранился от Гийома и не посмотрел с осуждением. Скорее, в его взгляде стояло прощение, и отчего-то Гийому оно казалось куда более тяжелым, чем ярость или гнев.

– Я все еще не понимаю вашего отношения к этим разговорам, – честно произнес Гийом. – Но я постараюсь… сдерживаться. Если вам от этого так плохо.

Ансель тепло улыбнулся. Во взгляде его скользнула искренняя благодарность.

– Спасибо, Гийом.

– Мы продолжим разговор? – осторожно поинтересовался юноша. – Вы… объясните, почему, – он мучительно подбирал слова, стараясь осторожничать, – то, о чем я говорил, так плохо?

Ансель улыбнулся, вздохнул и покачал головой.

– Я имел в виду не совсем это, – снисходительно ответил он. – Я говорил о том, что ты зря считаешь хорошей новостью то, что мы рождаемся вновь – людьми или животными.

– Почему? – Гийом удивленно округлил глаза.

– Не пойми меня превратно, но я считаю, что эту мысль тебе может оказаться сложнее усвоить. Так что не удивляйся: начну издалека.

Скрестив руки на груди, он устремил взгляд вдаль, а затем вновь посмотрел на Гийома.

– Скажи, что побудило тебя сегодня извиниться? Когда ты обозвал меня.

Гийом беззаботно ухмыльнулся.

– Подумал, что иначе вы меня прибьете, и решил, что проще извиниться.

– Нет, – довольно строго возразил Ансель.

– Нет? – сумел лишь переспросить Гийом. Ансель вновь одарил его улыбкой.

– Мы оба прекрасно знаем, что я не «прибил» бы тебя, как ты изволил выразиться. Даже не ударил бы. Так что извинился ты не из страха. Подумай еще.

Гийом поморщился.

– Ну, извинился, – нехотя сказал он, – потому что был неправ. И сказал то, что не считаю правдой. Я же не думаю, что вы сукин сын! – Он снова хмыкнул. – А я считаю, что говорить нужно только то, что на самом деле думаешь.

– Уже ближе. Подумай еще.

– Да что еще-то?! – возмутился юноша.

– Кроме того, что это было неправдой. Что еще?

Гийом закатил глаза и раздраженно вздохнул. Вопросы о том, что побуждает его идти на те или иные поступки, попытки понять свою мотивацию и чувства – все это вызывало у него усталость, которая рисковала перерасти в настоящую головную боль. Дабы избавить себя от этих неприятных переживаний, он уже давно старался просто не задумываться об этом, а жить, как живется.

– Ничего больше, – буркнул он.

– И снова нет. Ты знаешь ответ, просто не хочешь его осмысливать.

– Может быть, тогда осмыслите за меня? – ядовито прищурился Гийом.

– Нет.

– Да почему нет-то, черт возьми?! – в сердцах воскликнул Гийом. Ансель хранил безмолвие, красноречиво глядя на ученика. Тот терпеливо вздохнул и постарался сосредоточиться. – Ну… я…

Он вновь с надеждой посмотрел на Анселя, но тот покачал головой: я не стану тебе помогать. Ты должен сам.