Еретик. Книга 3

Ренар стоял во дворе епископской резиденции, глядя в пасмурное осеннее небо. Он пытался прислушаться к себе и понять, что чувствует, однако чувства будто покинули его. Остались лишь мысли, и все они были о Вивьене.

«Зачем?» – думал Ренар. – «Разве не ты говорил, что разум защищен от ереси, если есть вера? Ты уже был еретиком, когда говорил это? Или ты думал, что твоя ересь – и есть та самая вера, которая тебя защищает? Боже, Вив, зачем? Неужели это Ансель навязал тебе это? Куда я смотрел? Почему я не понял? Господи, почему я не понял?! Будь проклят Ансель, если это из-за него! Впрочем, из-за кого же еще это могло быть? Или был еще кто-то? Вивьен, похоже, всегда питал к еретикам определенную слабость, взять хотя бы Элизу…»

Тихие шаги отвлекли Ренара от раздумий. Он повернулся и устало вздохнул, увидев рядом с собой архиепископа де Борда.

– Хотите укорить меня в том, что я прервал допрос? – безразлично спросил Ренар, снова отворачиваясь и поднимая глаза к небу. Обратиться к архиепископу «Ваше Высокопреосвященство» он посчитал лишним.

Де Борд остановился рядом с ним и тоже поднял взгляд.

– Нет. Ты поступил здраво. Это похвально. А еще ты отлично держался. Я полагал, что этот допрос будет для тебя тяжелым испытанием.

– Он и был, – не стал скрывать Ренар.

– С прискорбием вынужден отметить, что это только начало.

Ренар нахмурился.

«Вы правда скорбите? Что-то не верится», – подумал он, но говорить этого вслух не стал.

– Я знаю, – сказал он вместо того.

– Ты это выдержишь?

– А у меня есть выбор? – Ренар грустно усмехнулся. – Ваше Высокопреосвященство, в этой новой проверке нет нужды. Я хочу добиться правды не меньше вашего и понять, что заставило моего друга обратиться в ересь. И когда.

«Уж не тогда ли, когда он влюбился в Элизу?» – спросил Ренар сам себя, но прикусил язык. Он хорошо относился к Элизе и не желал ей зла, да и из уважения к чувствам Вивьена не стал упоминать о ней при де Борде. К тому же Элиза ненавидела катарскую ересь едва ли не больше, чем вся инквизиция вместе взятая. Она была ни при чем.

– Ваш приказ, – вдруг вспомнил Ренар, поворачиваясь к архиепископу. – Вы приказали не раздевать его. Почему? Это тоже была проверка?

Де Борд поморщился.

– Что я, по-твоему, должен был проверять таким образом?

– В одежде еретик будет чувствовать себя чуть увереннее, чем без нее, это ведь очевидно. Вы решили продлить допрос таким образом и посмотреть, как я буду реагировать?

Некоторое время де Борд молчал. Затем вздохнул и покачал головой.

– Нет, дело не в этом. – Его лицо преисполнилось отвращения. – Несколько лет назад в Амбрене на одном из моих допросов был мужчина, которого обвинили в колдовстве. Его звали Филипп, и его допрашивали по всем правилам. И во время допроса… – де Борд снова поморщился: воспоминания казались ему весьма неприятными. – Во время допроса он продемонстрировал свое извращенное плотское желание. Словно сам сатана внушил ему ощущение удовольствия от происходящего…

Он не стал рассказывать дальше. Ренар остался бесстрастным к этому рассказу, однако понял, что после того случая де Борд, похоже, отдавал приказы не раздевать мужчин на допросах.

– Мерзость, – сказал архиепископ, буквально сплюнув это слово. Ренар промолчал, понимая, что может только гадать, отчего это произвело на видавшего виды инквизитора такое неизгладимое впечатление.

Некоторое время они провели в молчании. Затем Ренар прочистил горло и кивнул.

– Что же дальше? Бросим к Вивьену в камеру агента, изображающего катара? – хмыкнул он.

Де Борд махнул рукой.

– Наш обвиняемый непрост, он хорошо знаком с такого рода действиями, поэтому это будет бессмысленно. Возможно, увещевания кого-то близкого будут более эффективны.

«Элиза…» – вновь подумал Ренар, но промолчал. Учитывая нелюбовь де Борда к ведьмам, такой вариант лучше не предлагать.

– У Вивьена нет близких, кроме меня, а мои увещевания тщетны.

– Епископ Лоран иного мнения, – туманно ответил он.

– И кого же он хочет позвать для увещевания?

– Ты обо всем узнаешь, когда придет время, – уклонился архиепископ, и Ренар решил не наседать с вопросами, чтобы самому не попасть под подозрение. Вместо этого он сказал:

– Вивьена должен осмотреть врач. Три часа пытки водой… Когда ткань извлекли, она вся была в крови, он мог умереть. – Взгляд его, несмотря на мутную пелену, стал грозным и пронзительным. – Или в его случае и это будет исключено?

Де Борд спокойно выдержал его взгляд.

– Врачей Руана я к этому делу привлекать не хочу, – сказал он.

– То есть, врача не будет?

– Будет, – покачал головой де Борд. – Я отправил своих людей за врачом из Кана еще до начала допроса.

Ренар изумленно приподнял брови, постаравшись не выдать напряжения. Элиза жила в Кане, и она знакома с медициной.

Впрочем, вряд ли де Борд приведет сюда именно ее.

– Уже есть нужный человек на примете?

– Мои люди этим занимаются, – уклончиво ответил де Борд.

Ренар не стал расспрашивать дальше, вместо того он вздохнул и набрался смелости для следующего вопроса.