Еретики Дюны

— Мы насадили червей Пророка на многочисленных планетах Рассеяния, — сказала она. — Что предпримет ракианское жречество, если ты им это откроешь?

Сестры-охранницы посмотрели на нее с едва скрытой веселостью. Они думали, что она лжет.

— При мне нет охраны, — сказал Вафф. — Когда только один человек знает опасную вещь, легко добиться, чтобы этот человек умолк навсегда.

Она подняла свои пустые рукава.

Вафф посмотрел на Сестер-охранниц.

— Отлично, — сказала Одрейд. Она взглянула на Сестер и сделала им незаметный знак рукой, чтобы их успокоить. — Подождите, пожалуйста, снаружи, Сестры.

Когда дверь за ними закрылась, Вафф возвратился к своим сомнениям.

— Мои люди не проверяли эти помещения. Откуда мне знать, что здесь может быть спрятано и записывать наши слова?

Одрейд перешла на язык исламиата.

— Тогда, может быть, нам следует поговорить на другом языке, на том, который известен только нам.

Глаза Ваффа блеснули. На том же самом языке он ответил:

— Очень хорошо! Рискну сыграть в это. И я попрошу тебя объяснить мне настоящую причину диссидентства среди… Бене Джессерит.

Одрейд разрешила себе улыбнуться. Со сменой языка изменилась вся личность Ваффа, все его поведение. Он повел себя в точности, как следовало ожидать. Сам переход на этот язык гасил любые его сомнения. Она ответила с равной долей доверительности:

— Глупцы страшатся, что мы можем взрастить еще одного Квизаца Хадераха! Вот почему некоторые из моих Сестер выступают против.

— В подобном больше нет необходимости, — сказал Вафф. — Тот кто мог быть одновременно во многих местах, уже был и ушел. Он пришел только за тем, чтобы привести Пророка.

— Господь не посылает дважды подобного послания, — ответила она.

Это было то самое, что Вафф частенько слышал на своем языке. Он больше не думал, насколько же странно, что женщина может произносить такие слова. Знакомый язык, знакомые слова — этого было для него вполне достаточно.

— Восстановила ли смерть Шванги единство среди членов Ордена? — спросил он.

— У нас есть общий враг, — сказала в ответ Одрейд.

— Преподобные Черницы!

— Ты был умен, что убил их и многое у них выяснил.

Вафф наклонился вперед, попав в силки знакомого языка и течение их разговора.

— Они управляют сердцем! — возбужденно провозгласил он. — Примечательные техники усиления оргазмов!

Мы… — он с опозданием осознал, кто же все-таки сидит напротив него и слушает все это.

— Мы уже знаем такие техники, — успокоила его Одрейд. — Будет интересно сравнить, но есть явные причины, почему мы никогда не пытались достичь власти при помощи такого опасного инструмента. Эти развратницы как раз настолько глупы, чтобы впасть в такую ошибку!

— Ошибка? — он был озадачен.

— Они держат вожжи в своих руках! — крикнула она. — А по мере возрастания власти должен возрастать контроль над ней. Эта вещь разобьется из-за собственной инерции!

— Власть — это всегда власть, — пробормотал Вафф. Его поразила другая мысль: — Не говоришь ли ты мне теперь, что это то, как пал Пророк?

— Он знал, что он делает, — сказала она. — Столетия насильственного мира, за которым последовали времена Голода и Рассеяния. Послания прямых результатов. Помни! Он не уничтожил ни Бене Тлейлакс, ни Бене Джессерит.

— Что вы надеетесь обрести из союза между нашими народами? — спросил Вафф.

— Надежда — это одно, а выживание — совсем другое, — сказала она.

— Всегда прагматизм, — проговорил Вафф. — И некоторые из вас боятся, что вы можете в неприкосновенности возродить Пророка на Ракисе со всеми его силами?

— Разве я этого не сказала? — язык исламита особенно силен для вопросительных предложений. Груз доказательств лег на Ваффа.

— Значит, они сомневаются в том, что рука Господня сотворила вашего Квизаца Хадераха, — сказал он. — Сомневаются ли они также и в Пророке?

— Отлично, давай говорить все в открытую, — сказала Одрейд и двинулась заранее выбранным путем обмана. — Шванги и поддерживающие ее отпали от Великой Веры. Мы не питаем никакого гнева на Бене Тлейлакс за то, что они убиты. Бене Тлейлакс избавил нас от забот.

Вафф целиком на это клюнул. В данных обстоятельствах, ничего иного и ждать было нельзя. Он знал, что ему здесь многое открылось о чем лучше было бы промолчать, но все еще оставались вещи, которые не знал Бене Джессерит. И было то, что он узнал!

Затем Одрейд совсем его потрясла, сказав:

— Вафф, если ты считаешь, что ваши потомки из Рассеяния возвращаются к вам неизменными, значит, тупость превратилась в ваш образ жизни.

Он заставил себя промолчать.

— У вас в руках все кусочки, — сказала она. — Ваши потомки принадлежат развратницам из Рассеяния. И если ты думаешь, что кто-либо из них пойдет на соблюдение каких-либо соглашений, значит, ваша глупость выходит за пределы описуемого!

Реакция Ваффа показала ей, что она полностью им завладела. Все кусочки резко вставали на место. Она сообщила ему правду там, где требовалась правда. Его сомнения были переориентированы на их первоначальные истоки: против людей Рассеяния, и это было сделано на собственном его языке.