Еретики Дюны

— Они ищут тебя уже два дня, башар. Некоторые считают, что ты покинул планету.

«Два дня».

Станнер и что там еще они с ним сделали, лишило его сознания на долгое время. Это только добавка к его голоду. Он постарался проиграть перед глазами вмонтированный в его плоть хронометрический датчик, но его показания лишь на миг порхнули перед взором, как это происходило каждый раз, когда он старался проделать это со времени T-Пробы. Его ощущение времени и все взаимосвязи с ним необычайно изменились.

«Значит, некоторые думают, что я покинул Гамму».

Тег не спрашивал, кто за ним охотится. В нападении и в последующей попытке участвовали и тлейлаксанцы, и люди Рассеяния.

Тег осмотрел свой транспорт. Это был один из старых прекрасных граундкаров времен до Рассеяния, на нем был отпечаток прекраснейшего икшианского производства. Он никогда не ездил на таком, но много слышал о них. Реставраторы находили их, чтобы восстановить, собрать вновь — что бы они ни делали, это возвращало древнее ощущение качества. Тегу говорили, что такие автомобили нередко находят заброшенными в старых местах: в разрушенных зданиях, в штольнях, запертыми в складах механизмов, на сельскохозяйственных полях.

И опять водитель слегка отклонился вбок и проговорил через плечо:

— У тебя есть адрес в Ясае, куда бы тебе хорошо было попасть, башар?

Тег перебрал в своей памяти контакты, перепроверенные им в первой инспекционной поезде по Гамму, и назвал адрес одного из таких людей.

— Ты знаешь это место?

— Там в основном место встреч и питейные заведения, башар. Я слышал, там подают неплохую еду, но любой туда может войти, если у него есть деньги.

Не зная, почему он выбирает именно эту явку, Тег заявил:

— Вот там мы и попытаем счастья.

Он не считал нужным объяснять водителю, что по этому адресу находились отдельные обеденные кабинеты.

Упоминание о еде вызвало мучительные терзания голода. У Тега тряслись руки, и ему стали необходимы несколько минут, чтобы вернуть спокойствие. Активность нынешней ночи почти его опустошила, понял он. Он оглядел всю внутренность автомобиля: нет ли в нем отделения для еды и питья? Реставрация автомобиля была выполнена с любовной заботой, но он не увидел никаких тайных отделений.

Такие автомобили совсем не редкость в некоторых кварталах, знал он, и все они — показатели богатства. Кому же принадлежит этот?

Не водителю, конечно. По водителю ясно видно, что он — профессионал. Но если было послано сообщение доставить этот автомобиль, чтобы забрать его, значит, и другие также знают о местонахождении Тега.

— Нас не остановят и не обыщут? — спросил Тег.

— Не эту машину, башар. Она принадлежит Планетарному банку Гамму.

Тег молчаливо это переварил. Банк был одним из его контактов. Он очень внимательно изучил ключевые звенья во время инспекции. Воспоминание об этом сразу же заставило его подумать о своей главной ответственности — за гхолу.

— Мои попутчики? — осмелился спросить Тег. — Они…

— Этим занимаются другие, башар. Я не могу сказать.

— Нельзя ли передать словечко…

— Когда будет неопасно, башар.

— Разумеется.

Тег откинулся на подушки и стал разглядывать то, что его окружало. Эти машины строились с применением большого количества плаза и почти неразрушимой пластали. С возрастом портилась внутренняя обшивка, управляющая электроника, суспензорные установки, обводные вентилирующие трубки. И сцепления портились, как ни пытались их уберечь. Реставраторы придали этому граундкару такой вид, будто он только что вышел с завода — всюду приглушенное поблескивание металла, обивка слабо поскрипывает на сиденьях. И запах — неопределимый аромат новизны — смесь полировки, изящных тканей с примесью пощипывающего озона от плавно работающей электроники. Нигде здесь, право, не было запаха пищи.

— Сколько до Ясая? — спросил Тег.

— Еще полчаса, башар. Есть ли проблема, которая требует большей скорости? Я не хотел бы привлекать…

— Я очень голоден.

Водитель посматривал налево и направо. Вокруг них больше не было фермеров. Дорога почти пуста, кроме двух тяжелых транспортных коконов справа, увлекаемых тракторами, и большого грузовика, тянущего парящий на суспензорах автоматический фруктосборщик.

— Опасно очень задерживаться, — сказал водитель. — Но я знаю место, где, по-моему, смогу гарантировать тебе, по крайней мере, быструю миску супа.

— Все было бы хорошо. Я не ел два дня и очень устал физически.

Они добрались до перекрестка, и водитель свернул налево, на узкую дорогу мимо высоких, ровно разбросанных сосен. Вскоре он повернул на однорядную дорожку сквозь деревья. В конце ее показалось низкое здание, построенное из темного кирпича с крышей из черного плаза. Окна были узкими, и на них поблескивали сопла защитных выжигалок.

Водитель сказал:

— Одну минуту, сэр.

Он вылез, и Тег впервые увидел лицо мужчины: слишком худое лицо с длинным носом и крохотным ртом. Кружева морщин на щеках — знакомое доказательство хирургического восстановления. Глаза светились серебром, явно искусственным. Он отвернулся и вошел в дом. Вернувшись, он открыл дверь Тега.