Эргай. Новая эра Земли

– Спрашивай, – сказал, поймав мой взгляд. – Вижу же, что тебя одолевают вопросы.

– Как ты оказался в рядах «Защитников свободы»? – выдала я первое, что пришло в голову.

– Пошел за Мирель, – ответил он, отвернувшись к камину.

Что странно, но смотреть на пламя Алишер на самом деле любил, помню, когда мы с ним познакомились, он именно этим и занимался.

– Мы с ней встретились как раз после того, как я закончил обучение, – продолжил Гай, откупоривая бутылку и разливая по бокалам красное вино. – Это произошло на одном курорте. Она сама со мной познакомилась, закрутились отношения, и я не успел опомниться, как уже назвал ее своей невестой. Родители и Элиот были от нее в восторге, а Рис вообще, как оказалось, умудрился влюбиться в мою девушку по уши. Для свадьбы мы с ней были слишком молоды: мне почти двадцать, ей – девятнадцать. Потому она пока оставалась в статусе невесты, но жили мы вместе. А потом Мирель призналась, что уже несколько лет состоит в рядах сопротивления. И говорила об этой организации так сладко, будто там одни ангелы и творят они исключительно добро.

– И ты ей так просто поверил? – спросила я, сильно в этом сомневаясь.

– Нет. Но уважал ее мнение. Даже позволил показать мне ее мир. И она показала, как эти благодетели не дают строителям Союза снести жилой квартал бедноты, чтобы возвести там центр развлечений. Показала, как они учат местных, не особенно развитых жителей обращаться с оружием, чтобы защититься от самоуправства военных, – Гай махнул рукой и добавил: – Дело было на Сиамире – там цивилизации даже до земной далеко, но коренного населения очень много. При этом планета обнаружена давно, но разрешение на благоустройство было получено всего лет пятнадцать назад. В общем, лакомый кусочек для тех, кто желает выгодно вложить деньги. Много морей, климат теплый, мягкий. Особых катаклизмов не бывает. Ну и, конечно, в Совете не смогли договориться, кому именно отдавать права на застройку. Официально это решает наместник, но его там не было. А те, кого назначали, с ситуацией не справлялись. Тогда-то тот, кто финансирует «Защитников свободы», и решил, что самое время прибрать к рукам Сиамиру.

– Что было дальше?

– Гражданская война. Да таких масштабов, что лучше тебе не знать. Но это позже, а когда я прибыл туда впервые, все выглядело вполне приятно. И мне на самом деле захотелось помочь местным жителям. Поучаствовать в их жизни, тем более что даром своим я тогда уже овладел в совершенстве. Чувствовал себя поистине всесильным. Служить в армии не хотел, к делам по управлению родной планетой не тянулся. А тут, представь, подвернулся случай стать героем для целого народа. Этаким освободителем. К тому же там никто мой дар не ограничивал.

– То есть ты остался в рядах сопротивления.

– Да. Поначалу мне это даже нравилось. Знаешь, как пьянит чувство вседозволенности, настоящей свободы, без ограничений? После первой полноценной стычки с военными, когда сумел один обезвредить два отряда, я почти начал ощущать себя супергероем. Люди, видя такую мощь, шли за нами, охотно выступали против захватчиков Союза. Они объединялись в армии и на самом деле собирались воевать за родную планету.

– А ты… когда решил уйти? – Я пыталась сложить в голове образ Алишера, о котором он рассказывал, и того мужчины, что сидел сейчас передо мной. Получалось плохо.

– Когда начались массовые убийства, – признался он. – Знаешь, если бы я имел к ним отношение, то меня бы точно казнили. Но у меня были принципы: я никого не убивал. Мой дар дает мне огромные возможности, но там, на Сиамире, он ни единого человека не лишил жизни. Я отказывался убивать военных, и это раздражало нашего старшего. Поэтому же бесилась и Мирель. Она говорила, что борьба бессмысленна, если наших врагов не будет становиться меньше. Когда они начали давить, я заявил, что ухожу. Они сначала приняли это решение в штыки, пытались переубедить, но безуспешно. А потом, Саша, меня подставили. Отправили на последнее пустяковое задание, которое оказалось ловушкой, расставленной военными. Причем поймали меня рядом с тремя трупами солдат. По всем законам военные имели полное право уничтожить меня на месте. Но… я сдался. Не сопротивлялся, когда скручивали.

– Но ведь… ты гораздо сильнее, мог бы на них воздействовать.

– Нет. В том-то и дело, Саш, что ловушка была продумана до мелочей. То место, где это происходило, – энергетический распределитель. Этакий аналог электростанций. Там напряжение внешних энергий такое, что в разы увеличивает любое воздействие. Потому у меня был выбор – или я применяю дар и этим убиваю всех солдат, пришедших меня ловить, или сдаюсь.

– Получается, что эти твои бывшие сподвижники просто хотели таким образом сломать твои принципы? Думали, что ты не сдашься военным?