Эргай. Новая эра Земли

– Они не ожидали, что я поставлю чужие жизни выше своей. Они мерили меня по себе и на этом проиграли, – ровным тоном пояснил Алишер. – Потом их поймали. Всех, кроме одной-единственной девушки-«тени», которая смогла сбежать, – Джен. Меня после нескольких месяцев разбирательств осудили на пятнадцать лет службы на благо Союза. Остальных казнили. Повезло только Мирель. Во время суда выяснилось, что она беременна. От меня. Мой отец не позволил убить еще не родившегося внука. Даже добился для несо-стоявшейся невестки лучших условий заключения под стражей. Ей выделили отдельный охраняемый домик. До рождения малыша она должна была жить там, а вот потом…

– Что? – я слушала его как завороженная.

– После родов ее приговор тоже должны были привести в исполнение. Ребенка бы забрала моя семья. Но за месяц до родов Мирель сбежала. И благодаря дару «тени» найти ее не удалось.

– А Мика она родила на Земле?

– Да. Она пряталась здесь. А когда мальчику было пять с половиной месяцев, отдала его тем, с кем жила по соседству, – чете Вяткиных. Потом улетела и снова примкнула к рядам сопротивления. Продолжила жить так, как жила до встречи со мной, только стала куда агрессивнее.

– А ведь она могла бы остаться на Земле с Миком. Ее бы здесь не нашли, – проговорила я тихо. – Жила бы себе спокойно. Растила сына.

– Могла бы. Но выбрала для себя другой путь. Ей не нужен был ребенок. Она и забеременеть хотела только для того, чтобы я никуда уже не делся из их организации. Соврала мне, что сделала противозачаточную инъекцию. Вот только о своей беременности она сама узнала уже после ареста. Второй же раз ее поймали чуть больше семи лет назад. По иронии судьбы, отличились ребята из моего отряда. И я лично присутствовал на допросе. Там же она бросила мне в лицо, что ее сын родился мертвым – не вынес родства с таким предателем, как я. Она тогда вообще много чего говорила. Но сейчас это все в прошлом, как и сама Мирель.

– Ладно. Забудем о ней, – я вздохнула, ища тот вопрос, который бы смог увести нас от этой больной для Али темы. – Тебе известно, как в ряды сопротивления попал Рис?

– Известно, – задумчиво кивнул Гай. – А сам он тебе, значит, об этом не рассказывал? Несмотря на ваши… очень близкие отношения.

При этих словах взгляд Алишера стал непривычно, даже устрашающе колючим. А я вдруг осознала одну простую истину: он знает, что было между мной и Дарисом. Знает… и его это явно злит. Но прошло мгновение, Гай медленно выдохнул и снова притянул меня ближе, будто стараясь доказать самому себе, что сейчас я с ним и никуда уходить не собираюсь.

– Али, мы с Рисом – друзья. Не больше. Но то, что было… никуда теперь не выбросишь. Это прошлое. Оно есть. С этим нужно как-то жить.

– Я понимаю, Саш, – ответил он тихо. – И верю тебе. Просто вся эта ситуация вызывает крайне неприятные эмоции, которые меня бесят. Но давай закроем эту тему. Ты спрашивала, как Дарис попал в сопротивление?

– Да, – кивнула, радуясь, что он сам решил оставить наше с Рисом прошлое в прошлом.

– По глупости, – ответил Гай. – Он очень тепло относился к Мирель. Можно сказать, что именно она была его первой возвышенной юношеской любовью. Когда она беременная сбежала, Рис искренне радовался. А спустя три года узнал из новостей, что ее поймали и казнили. Это стало для парня ударом. Он поругался с отцом, даже с мамой. Устроил им настоящий скандал, а потом перевел куда-то на теневой счет все свои деньги, коих у него имелось немало, и пропал. А через несколько дней родителям сообщили о его гибели.

– Это он мне рассказывал, – вспомнила я. – Говорил, что именно Джен помогла ему спрятаться, а еще с ее помощью он нашел умельца, который извлек из его тела чип.

– Раньше аристократам чипы не вживляли, – с грустной иронией проговорил Гай. – А после случая со мной – начали. Тогда, помню, был знатный скандал в Совете Союза.

Он довольно хмыкнул. Я вообще заметила, что он не особенно жалует представителей этого самого Совета, хоть и не говорит этого прямо.

– А как отреагировали твои родители на новость о том, что Рис жив, но его будут судить? – спросила, привалившись к Гаю плечом и рассматривая игру языков пламени в камине.

– Предсказуемо, – хмыкнул Алишер. – Уже вылетели сюда. Отец подключил все возможные связи, и если нам повезет, то слушание дела Дариса сделают открытым, и решение по его делу будет принимать расширенный судейский состав. Это даст нам шанс избежать казни. Меня в свое время спасло именно это. Если бы тогда решение принимали за закрытыми дверями обычные судьи, я бы сейчас рядом с тобой не сидел.

– Одного не пойму: как, имея приговор, ты умудрился стать лейдом, да еще и командующим? – спросила я, снова посмотрев ему в глаза.

– Я шел к этому не один год, – развел руками Гай. – Просто, Саш, в моей природе – отдавать приказы, а не подчиняться. Потому и старался сделать все, чтобы получить продвижение по службе. А теперь, видишь, и арлейдом стал.

– Ты еще про какую-то заманчивую должность намекал, – припомнила я наш разговор в больнице.

– Точно, – улыбнулся Гай. – Но пока решение еще не принято.

– Почему?