Эргоном: Маски лицедея

По пути я прикидывал, как построить беседу. Едва ли девушка планирует меня обвинить и изобличить как убийцу Ливея. Во-первых, не посмеет, во-вторых, не то чувство привело её на школьную парковку. И это при том, что она даже не было уверена, тот ли я, за кого она меня приняла.

Если подумать, возможно, она даже не связала смерть даоса с юным монахом. По крайней мере, пока. Но когда она осознает, что тот, кто жил в их доме, наёмный убийца, ситуация вполне может измениться. Чем мне это грозит? Доказать, конечно, ничего нельзя. Но у Ливея было немало влиятельных последователей. В том числе, среди аристократов.

Короче, внимательность Дарьи Беркутовой грозила мне, пусть и небольшими, но проблемами. Мелькнула мысль, что следовало бы поступить профессионально. Иными словами, замести следы. Убрать свидетеля. Но, во-первых, не хотелось убивать девушку только за то, что влюбилась. Во-вторых, теперь, когда она со мной встретилась, её смерть может вызвать пересуды.

Я вздохнул. Должен ли я был устранить её ещё тогда? Учесть, что любовь делает взгляд острее, а человека — решительнее.

Ну, да что уж теперь?

Машины притормозили перед рестораном «Красный дворец». Хорошая китайская кухня. А главное — множество отдельных кабинетов, часть которых всегда свободна. Во всяком случае, уж для маркиза Скуратова место точно найдётся.

Дождавшись, пока припаркуется автомобиль Беркутовой, и она выйдет из него, я предложил ей локоть. Она неуверенно взялась за него.

— Бывали здесь прежде?

— Нет… Никогда.

— Вам понравится.

Швейцар-китаец в национальном наряде распахнул перед нами дверь, и мы вошли в большой шумный зал, наполненный людьми.

Основным украшением служила большая позолоченная статуя Будды, помещённая в нишу. В центре зала переливался искрами фонтан, под потолком были развешаны бумажные шары с нанесёнными тушью чёрными иероглифами.

К нам торопливо подошла официантка.

— Добрый день, — улыбнулась она. — У вас заказано?

— Нет, мы спонтанно, — ответил я. — Решили, что в этот час столик найдётся.

— На двоих? — уточнила девушка.

— Да, и желательно в отдельном кабинете.

— Пойдёмте.

Она отвела нас в помещение, где явно могло поместиться куда больше народу.

— Вам хватит двух часов?

Я кивнул.

— Вполне. И мы сразу сделаем заказ. Вы доверитесь моему вкусу? — обратился я к Беркутовой.

— Эм… Да, конечно, — ответила та.

Через пару минут, записав блюда, которые я выбрал по памяти, официантка удалилась, прикрыв за собой дверь.

Я взглянул на свою спутницу. Вспомнился её шёпот в темноте, и сердце защемило. «Это не твоя сестра! И ты это знаешь…»

— Что заставило вас искать моего общества? — спросил я, расстилая на коленях льняную салфетку с вышитым в уголке иероглифом, означающим название ресторана. — Хотели пообщаться с тем, кто уничтожил орду?

Таким образом я давал девушке последний шанс не поднимать тему моего перевоплощения.

Но она не захотела им воспользоваться.

— Нет, — отрицательно качнула головой Дарья. — Хотя это, конечно, здорово. Поздравляю… — добавила она, слегка смутившись.

— Не стоит. Так в чём дело?

— Я… вас узнала.

— Ну, это неудивительно. Я, вроде, не скрываю личность.

Беркутова удивлённо приподняла брови, но затем поняла, что я имею в виду, и снова покачала головой.

— Нет… Ваше Сиятельство, я имела в виду, что поняла, где видела вас… раньше. Это же вы? — в её голосе появились просительные нотки.

Я вздохнул.

— Боюсь, вам стоит изъясняться чётче.

— Да… Наверное. Вы жили в нашем доме. Под видом странствующего монаха. Вас звали Андреем. Я не могла ошибиться. Поначалу у меня были сомнения, но затем…

Я поднял руку, остановив её.

— Хорошо. Вы правы, госпожа Беркутова. Полагаю, отрицать бессмысленно. Это действительно был я.

— Я знала! — обрадовалась девушка. — Но… зачем вам понадобился этот маскарад⁈

Хороший вопрос. Я знал, что мы до него доберёмся. Так что ещё в машине продумал, как ответить.

— Видите ли, я хотел понять, что такое Дао. Меня сильно интересуют различные религии. После смерти родителей я искал себя. Ну, и утешения, наверно. Вот и ударился в изучение духовных практик. Но мне не хотелось, чтобы стало известно, что маркиз Скуратов ударился в даосизм. Это привело бы к ненужным осложнениям. Я ведь должен покровительствовать Церкви в своём уделе. К сожалению, Ливей умер прежде, чем я смог толком разобраться, что же за учение он проповедует, — добавил я печальным тоном.

— О! — воскликнула девушка. — Понятно…

Конечно, моя брехня не выдерживала никакой критики. Если бы критиковать вздумал сторонний, объективный наблюдатель. Но влюблённая женщина готова принять любую версию, которая не выставляет предмет её обожания в дурном свете. А даже если и выставляет, она непременно сама найдёт ему оправдание. Вот на это я и рассчитывал.

— Но почему вы исчезли после… смерти Ливея? — после паузы спросила Беркутова.

— Разве не очевидно? Он был главным оплотом нового учения. Мне не хотелось расспрашивать о даосизме его учеников. Это была бы информация из вторых рук.

— Понимаю… А почему… Простите, что всё время задаю вопросы. Как будто вы обязаны мне отвечать, и…