Читаем Эригена полностью

— Мог, — сказал брат Ансельм. — Но чтобы это изменило? Толпа глуха и не восприимчива к милосердию. Разве не так это было при казни Христа? Так было всегда и во все времена. Иоанн Скотт слишком стар, чтобы бежать, да и бежать ему уже было некуда. Поэтому я решил хладнокровно дождаться, как это произойдёт. Говоря словами Эригены, посмотреть, как осуществляется возвращение в ничто на самом деле.

— Как это было? — спросил я.

— Иоанн Скотт направил брата Тегвана в Гластонбери. Оставался только один человек, который мог воспрепятствовать убийству — брат Улферт. Я знал, что он страдает видениями, наверное, из-за полученных когда-то ран. Несколько дней я подливал ему в пищу настойку из спорыньи, которая затрудняет текучесть в мозге. В ту ночь брат Улферт метался в лихорадке, братья поднялись как по команде и направились в келью аббата. Они встали в круг возле его постели и шептали молитвы. Иоанн Скотт крепко спал, он всегда отличался ангельским сном, кроме того, за ужином я насыпал в его похлебку изрядное количество мелко истолчённых сонных трав. Один из братьев, его лицо было закрыто капюшоном, даже если я узнал, я не скажу тебе, кто он, взял со стола грифель и воткнул в сердце Эригене. Я стоял за их спинами. Братья помолились об отошедшем и пошли спать.

— Я понимаю, что ты не боишься ада, — сказал я. — Но чисто по-человечески, разве тебе было не жалко старика?

— Люди смертны, — сказал брат Ансельм. — Часто не по собственной воле. В конечном счёте, более важно, что после них остаётся. После Эригены останутся его книги, которые, в частности я, сохранил и спрятал в надёжном месте. Когда-нибудь наступят века, когда отпадёт нужда искать дьявола во всём непонятом. Тогда его книги могут пригодиться, если, конечно, к этому моменту не напишут что-нибудь более умное.

— Я думаю, что всё куда проще, — сказал я. — Ты хотел увидеть смерть и ты её увидел. Жаль, что Эригена поселился именно в Малмсбери.

— Думай, как хочешь, уважаемый визитатор. Ты можешь доложить о свершившемся происшествии в том или ином свете, но в любом случае твои начальники будут поставлены в крайне затруднительное положение. Наказать целый монастырь, обвинив в смерти человека, неоднократно подозреваемого в ереси, это неслыханно. Подумай об этом на обратном пути.

На следующее утро я покинул аббатство Малмсбери, через несколько дней добрался в Кентербери, где привёл свои записи в порядок. Предоставляя их на рассмотрение Вашему Высокопреосвященству, я не берусь сделать однозначные выводы. Вина или правота каждого из перечисленных в донесении лиц не может быть установлена со всей необходимой точностью. Очень вероятно, что такого рода дела могут относиться лишь к компетенции Божьего суда. Кроме того, я нисколько не сомневаюсь, что при продолжении дознания брат Ансельм откажется от своего признания и обвинение рассыплется подобно песчаной крепости на морском берегу.

Понимая свою нерадивость и искренне скорбя о ней, покорно приму любое, самое горькое наказание.

Старший регулярный каноник-куксод кафедры архиепископа Кентерберийского Эльфрик родом из Йорвика.

Записано в октябрьские ноны[41] года от явления Господа восемьсот семьдесят седьмого.

[1] В древнеримском календаре название первого дня каждого месяца, дни отсчитывались назад.

[2] Ответственный за безопасность.

[3] В древнеримском календаре день в середине месяца.

[4] Племенной вождь у скандинавских народов, одновременно политический, военный и религиозный лидер.

[5] Hibernia — зимняя страна, латинское название Ирландии.

[6] Одна из форм христианской проповеди, содержащая толкование прочитанных мест Священного Писания.

[7] Христианский святой, покровитель Ирландии.

[8] Ученик апостола Павла, первый епископ Афин, автор сочинений, известных под общим названием Ареопагитики, оказавших сильнейшее влияние на средневековую богословскую мысль.

[9] Христианский философ, автор учения о двух природных волях во Христе.

[10] Основное произведение Дионисия Арепагита, посвященное ангельским чинам.

[11] «О трудных местах у Григория Богослова и Иоанну, архиепископу Кизикийскому».

[12] Византийский император.

[13] «О природах» (древнегр.)

[14] Один из Отцов христианской церкви, главный богословский авторитет Средневековья.

[15] Автор «Церковной истории народа англов», основоположник английской истории.

[16] Василий Великий — христианский святитель. Ему приписывается создание иконостаса и составление литургии. Григорий Нисский — христианский философ, младший брат Василия Великого. Аниций Манлий Северин Боэций — римский государственный деятель, христианский теолог. Автор книги «Утешение философией».

[17] Афинская школа — философская академия, основанная Платоном. Александрийская школа — богословская школа, по преданию основанная апостолом Марком. В ней зародилось арианство, отрицавшее догмат Святой Троицы.

[18] Первый скандинавский король Восточной Англии после её завоевания датчанами во второй половине IX века.

[19] Странствующие еврейские купцы, монополизировавшие в раннем Средневековье европейскую работорговлю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза