Эрик Берн. Игры, в которые играют люди

Пока обе стороны соблюдали подразумеваемые правила, обе они получали то, что им требуется. Клиент получал свой доход, зная, чего учреждение хочет от него взамен: «недосягаемости» (как составной части ЯТСВП) и «клинического материале» (для изложения на конференциях персонала, «посвященных клиентам»). Клиент с удовольствием подчинялся этим требованиям, что было одинаково приятно и ему, и учреждению. Таким образом, они превосходно уживались, и ни одна сторона не испытывала потребности прервать столь устраивающие их отношения. Напротив, мисс Блэк, по существу, вместо «недосягаемости» добилась «досягаемости», а вместо конференций, «посвященных клиентам», предложила конференцию, «посвященную интересам общества», и это обеспокоило всех остальных заинтересованных лиц, несмотря на то, что она всего лишь преследовала официально поставленные учреждению цели.

Следует сделать к этому два замечания. Во-первых, «Нищета» как игра, а не как состояние, обусловленное физической, умственной или экономической неспособностью, наблюдается лишь у некоторой части клиентов благотворительности. Во-вторых, эту игру поддерживают лишь социальные работники, обученные играть в ЯТСВП. Другие работники могут ее не поощрять.

Родственные игры − «Ветеран» и «Клиника». «Ветеран» представляет собой то же симбиотическое отношение – на этот раз между Администрацией по делам ветеранов или родственными ей организациями и некоторым числом «профессиональных ветеранов», пользующихся законными льготами, установленными для бывших военнослужащих-инвалидов. «Клиника» разыгрывается некоторым процентом больных, лечащихся в амбулаторных отделениях больших больниц. В отличие от играющих в «Нищету» или в «Ветерана», пациенты, играющие в «Клинику», не получают денежного вознаграждения, но получают другие преимущества. Они служат полезной общественной цели, поскольку готовы сотрудничать в подготовке медицинского персонала и в изучении болезней. Из этого они могут извлекать законное удовлетворение Взрослого, недоступное игрокам в «Нищету» или в «Ветерана».

Антитезис. Антитезис, если его применение желательно, состоит в прекращении выплаты пособия. В отличие от большинства других игр, опасность при проведении антитезиса исходит здесь не столько от самого игрока, сколько от того факта, что это игра синтонна нашей культуре [Соответствует духу, тенденциям чего-либо (Прим. перев.)] и поддерживается игроками в дополнительную игру ЯТСВП. Угроза исходит от коллег по профессии и от возбужденной публики, а также правительственных учреждений и союзов, защищающих чьи-либо интересы. Жалобы, сопровождающие проведение анти-«Нищеты», могут привести к бурной реакции типа «Что же это делается?», которую можно рассматривать как здоровую, конструктивную операцию или развлечение, даже если в некоторых случаях она препятствует искренним усилиям. В действительности вся американская политическая система демократических свобод основывается на праве задавать этот вопрос (что невозможно при многих других формах правления). Отсутствие такого права серьезно тормозит развитие общества в гуманном направлении.

4. Деревенская бабушка

Тезис. Прототипом может служить страдающая артритом болгарская крестьянка, которая продала свою единственную корову, чтобы на вырученные деньги съездить в университетскую клинику в Софии. Там ее обследует профессор и находит ее случай столь интересным, что показывает ее на клинической демонстрации своим студентам. Он описывает не только патологию, симптомы и диагноз, но и лечение. Вся эта процедура наполняет ее благоговением. Перед отъездом профессор дает ей рецепт и объясняет лечение более подробно. Она преисполнена восхищения и говорит ему: «Какой вы чудесный человек, профессор!» – или какой-нибудь болгарский эквивалент этого выражения. Но она не получает лекарства по этому рецепту. Во-первых, в ее деревне нет аптеки; во-вторых, если бы она и была, крестьянка ни за что не выпустила бы из рук столь ценный клочок бумаги. У нее нет также возможности выполнять другие предписания – соблюдать диету, проводить гидротерапию и так далее. И она живет по-прежнему, скрючившись от болезни, но она счастлива, потому что теперь может всем рассказывать о чудесном лечении, предписанном ей большим профессором в Софии, которого она благодарит каждый вечер в своих молитвах.

Много лет спустя профессор проезжает в дурном настроении через эту деревню, по пути к богатому и капризному пациенту. Он узнает крестьянку, бросившуюся поцеловать ему руку и поблагодарить его за чудесный режим, который он ей когда-то назначил. Он благосклонно принимает ее почтение и особенно польщен, узнав, какую пользу принесло его лечение. Настроение его настолько поднялось, что он даже не замечает, как сильно хромает его старая пациентка.