Эрик Сати

Латур намеревался быть поэтом, к тому же хотел еще писать рассказы – у него было весьма богатое воображение: среди прочего, например, он заявлял, что он – потомок Наполеона и законный наследник французской короны. Сати практически сразу же стал перекладывать на музыку стихи своего товарища, которого он в шутку называл «старина Модест». Первым сочинением, в 1886 году, стала меланхолическая «Элегия» – весьма краткий плач по утраченным надеждам. В том же году были написаны «Ангелы», «Цветы» и «Сильвия» – романсы на сентиментальные стихи Латура, с оранжерейными рифмами, как то: «ангелы, плывущие в эфире как лилии» или «лютни, мерцающие в божественной гармонии» – и явно выраженным увлечением Бодлером и символистами. Сати, тщательно избегая шаблонных подходов, как например, хроматизмы и вагнеровские излишества, написал музыку, которая сдержанно и оригинально отражает декадентскую пышность стихов. Простые и подвижные мелодии вызывают в памяти старинные лады, тонкие гармонии построены на медленно и статично повторяющихся колоритных септаккордах, нонаккордах и ундецимаккордах. Более того, в «Сильвии» Сати решается на радикальный шаг: он убирает обозначение темпа и тактовые черты из нот, что являет собой недвусмысленный разрыв с условностями и становится фирменным знаком его стиля. Отец Эрика Сати, без сомнения, с намерением придать некую легитимность этим нестандартным сочинениям, издал в 1887 году «Элегию» как оp. 19., а три другие пьесы – как вокальный цикл «Три мелодии», op. 20, создав несуществующую композиторскую предысторию.

Стереоскопическая фотография, 1900 год. Химера на северной башне собора Парижской Богоматери; на заднем плане виден Монмартр

Блуждая по Парижу в 1880-е годы вместе с Латуром, Сати все больше и больше пленяется готическим искусством и архитектурой. А пленяться было чем: уже с 1840-х архитектор и историк искусства Эжен Эмманюэль Виолле-ле-Дюк (1814–1879) работает над реставрацией многих памятников, поврежденных в годы Великой французской революции, в том числе и над реставрацией собора Парижской Богоматери, отеля Клюни и аббатства Сен-Дени. Эти реставрационные работы, хотя и неоднозначные, были откровением для молодого композитора, они вдохновили его на смену приоритетов и указали новое направление в его творчестве. Пренебрегая занятиями в консерватории, где он все еще был записан в фортепианный класс средней ступени преподавателя Жоржа Матиаса, Сати целыми днями медитирует в полумраке собора Нотр-Дам и изучает историю Средних веков в Национальной библиотеке, проводя часы, «страстно копаясь в увесистых томах Виолле-ле-Дюка»[28]. Новое благочестие захватило его, он «напускал на себя великую скромность» и «бесконечно говорил о «своей религии», строгим предписаниям которой неукоснительно следовал»[29]. Друзья, заметившие этот поворот к аскетизму, прозвали его Господин Бедняк, а сам Сати культивировал новую эстетику в своих сочинениях, стремясь переложить средневековый архитектурный стиль на музыкальный язык. Первое сочинение в этом ключе – цикл Ogives («Своды»). Здесь архитектурный термин стал названием музыкальной пьесы: если верить Конраду – младшему брату Эрика – оно пришло композитору в голову во время «часов экстаза» в Нотр-Дам, когда мысли Сати «следовали за изгибами сводов и устремлялись наверх к создателю»[30].

Четыре короткие пьесы для фортепиано, «Своды» построены на инновациях, уже найденных в романсах на стихи Латура, но к новым музыкальным экспериментам Сати привел явный исторический подтекст. Подвижная модальная мелодия, записанная без разделения на такты, напоминает григорианский хорал, а медленное параллельное гармоническое движение в басу – самую раннюю форму полифонии – органум. Кроме того, структура каждой пьесы, состоящая из четырех фраз, вызывает в памяти традиции средневекового исполнения: в первой фразе основная мелодия написана чистыми октавами, имитируя зачин в григорианском распеве, исполняемый солистом, тогда как в последующих фразах изменения в мелодии и немного отличающаяся гармонизация являются как бы ответом хора молящихся и/или инструменталиста (респонсорное пение). Этот эффект Сати усиливает чередованием фактур и динамикой, с драматическими переходами от pianissimo к fortissimo в конце каждой фразы. Можно сказать, что средневековая культура не только стала тематическим смыслом цикла «Своды», но и обогатила композиторский арсенал Сати новыми техниками. Таким образом, решая вопросы стиля, Эрик Сати расширил понятие формы.