Эрих и школьная радиостудия

Он вышел, разъяренный, из комнаты, громко хлопнув дверью, точь в точь, как его отец.

— Не надо было так обижать его, — сказала, как всегда, жалостливая Бригитта.

— Подумаешь, обидели! — сердито отмахнулся Стефан. — Попробуй объясни ему, покритикуй его. Эте и понятия не имеет о критике и самокритике. Вот увидите, он еще вернется.

И действительно, дверь слегка приоткрылась. Но просунул в нее голову не Эрих, а Бруммерт.

— Слушайте, ребята; по-вашему, у меня время краденое? — спросил он. — Вы уже десять минут передаете паузу. Когда же вы, наконец, начнете?

— Сейчас! — закричали все, и директор снова закрыл дверь.

Говорит школьная радиостудия „Счастливое будущее“

— Готовы? — крикнул Юрген. — Петушок, у тебя все налажено?

— Давным-давно, — кивнул Петушок. — Можно начинать.

Дети подбежали к микрофону; впереди встали те, кому надо было говорить первыми, во избежание недоразумений, — во время передачи все должно идти гладко и без задержек.

Каждый из них аккуратно переписал пьеску и подчеркнул свою роль красным карандашом, чтобы точно знать, когда наступает его очередь говорить. Ищейка взял в руки железный лист для грома, Рената встала возле ветровой машины, а Аннелиза — около стола, на котором стоял большой таз с водой.

Все глядели на Юргена; он поднял руку.

— Внимание! Прием! — воскликнул он, и в комнате воцарилась мертвая тишина.

Петушок нажал на щите какую-то кнопку; сразу же осветилась табличка с красными буквами:

Юрген подал знак Гертруде, которая шагнула к микрофону. Она была очень взволнована; рука, прижимавшая тетрадку, так и дрожала. Но Стефан слегка подтолкнул девочку в бок, прищурил один глаз, подмигнул другим, — и Гертруда успокоилась.

Ни разу не оговорившись, она произнесла перед микрофоном: «Внимание! Внимание! Дорогие радиослушатели! Говорит школьная радиостудия „Счастливое будущее”. Слушайте местную передачу „Волга-Волга”».

В рукописи, написанной членами радиокружка, стояло следующее:

Гертруда снова подошла к микрофону.

— Внимание! Внимание! Говорит школьная радиостудия «Счастливое будущее». Мы передавали радиопостановку «Волга-Волга».

Петушок, перед которым тоже лежала на столе рукопись, следил внимательно за передачей. Гертруда умолкла, и он выключил аппарат. Красный свет потух. Петушок встал и потянулся.

Передача окончена.

— Все было в порядке? — спросила Бригитта.

Вот теперь появились заботы: во время передачи о них некогда было думать. Дети взволнованно ожидали директора; как только он вошел, все сразу окружили его.

— Замечательно! — сказал Бруммерт, и ребята радостно захлопали в ладоши. — В самом деле отлично! Очень живая передача. Только с речью у вас еще не ладится. Говорите так, как обычно, и будет звучать куда лучше. Да и гром надо изображать подальше от микрофона, а то еще какой-нибудь слушатель в обморок упадет от испуга. Все звучало четко, я был в нескольких классах. Передача бесспорно понравится вашим родителям.

— Завтра у нас для открытия будет программа получше! — заметил Петушок.

Дети с довольным видом подталкивали друг друга. Все сошло хорошо, а что касается речи… «Ну ладно, за нею последим».

— О-го! — воскликнул директор. — Что же у вас будет завтра?

— Это тайна! — быстро произнес Юрген.

— Большущий сюрприз! — добавила Бригитта.

— Раз так, я тоже не хочу ничего знать заранее, — улыбнулся директор. — Во всяком случае могу пожелать вам, чтобы завтра у вас все получилось не менее удачно, чем сегодня. Жаль только вашу передачу, вы столько потрудились над ней.

— Мы ее еще используем, — сообщил ему Петушок. — Мы же написали ее для уроков географии, а сегодня была генеральная репетиция.

Директор поманил к себе Юргена.

— Что у вас произошло с Эрихом? — спросил он.

— Да вечно он со своими стихами! — недовольно ответил Юрген.

— Ты его, кажется, очень не любишь?

— Я его не выношу! — вырвалось у Юргена из глубины души; ему внезапно отчетливо представилось лицо Эриха, бледное, узкое, с немного припухшими красными веками, неприятным прыщеватым лбом и слипшимися прядями волос. Б-рр!

Но Юрген сразу же понял по внимательному взгляду директора, что не должен был этого говорить. Он смущенно опустил голову.

— Эрих ваш товарищ, а вы оттолкнули его, — сказал директор. — Не забывайте, что он был одним из первых и активнейших пионеров в школе. Но вы всё более явно старались ему показать, что терпеть его не можете, что он вам неприятен; тогда он отдалился от вас и замкнулся в себе. Конечно, он грубоват, но в этом есть и ваша вина, — вы мало о нем заботитесь и не стараетесь его перевоспитать. А ведь Эрих неплохой мальчик. Помнишь, как он снес Вольфганга домой на своих плечах, когда тот сломал себе ногу? Дайте ему какое-нибудь задание, пусть он почувствует, что он тоже член вашего коллектива. Нельзя ставить свое отношение к человеку в зависимость от того, нравится тебе его лицо или нет. Особенно тогда, когда ты председатель совета дружины, — понятно? Твоя задача — помочь каждому найти свое место.