Эринии

Попельский осознал, что разгневанная дочь вызывает у Ежика такой же испуг, как маленький пекинес Юниор, который тихонько дремал сейчас у нее на коленях. Несмотря на боль головы, комиссар чувствовал огромную радость, глядя на дочку и полуторагодовалого внука. Все еще лежа, он схватил малыша под мышки и поднял над своим лицом. Ежик захлебывался от смеха, а его щечки, которые чуть обвисли под воздействием силы тяжести, делали мальчика похожим на живого щенка бульдога. Дедушка поцеловал Ежика в обе щеки и положил внука около себя. Оперся на локти и неожиданно напал на малыша. Припал губами к его шейке и начал фыркать, словно конь. Внучек аж зашелся от радости. Он возился, переворачиваясь с боку на бок, и своими криками заставил прибежать из кухни Ганну.

— Пан кумисар уже здоров, — вскрикнула служанка. — Наш пампулько любимый вылечил пана!

Попельский взглянул на порозовевшую от игры мордочку внука и вдруг вспомнил куклы Малецкого с намазанными красной помадой губами.

— Что случилось? Скажите мне! — выдохнул он, и каждое слово сверлило ему голову изнутри.

— Неизвестно, что произошло. — Леокадия была очень сосредоточена, как будто рассказывала о сложной бриджевой раздаче. — В подворотне на Рынке недалеко от ресторана «Атлас» нашли тебя и того пьяницу, которого ты утром здесь вытрезвлял. Вы оба были без сознания, с ранами на голове. При вас нашли документы, поэтому скорая доставила тебя домой, и этого пьяницу тоже. Доктор Феллер перевязал твои раны и наказал спокойно лежать. Но с Ежиком, сам видишь, речи нет о покое…

— Все в порядке. — Попельский терпеливо придерживал внуку ручонки, когда тот пытался бить его кулачками. — Он еще маленький. Но скажи мне, что с этим негодяем Малецким? Кто отбил его у нас?

— Не знаю, папа, о чем это вы, — вмешалась Рита. — Мне известно лишь то, что написано в экстренном приложении к «Слову» о вашем следствии и о Малецком. Так мне жаль, что это не вы его поймали… Поэтому я пришла, чтобы вас утешить…

— Читай, Рита! — Попельский забыл про боль.