Эркюль Пуаро

– Вы, мисс Дебенхэм, насколько мне известно, едете из Багдада?

– Да.

– В Лондон?

– Да.

– Что вы делали в Багдаде?

– Служила гувернанткой в семье, где двое маленьких детей.

– После отпуска вы возвратитесь на это место?

– Не уверена.

– Почему?

– Багдад слишком далеко. Я предпочла бы жить в Лондоне, если удастся подыскать подходящую вакансию.

– Понимаю. А я было решил, что вы собираетесь замуж.

Мисс Дебенхэм не ответила. Она подняла глаза и посмотрела на Пуаро в упор. «Вы слишком бесцеремонны», – говорил ее взгляд.

– Что вы думаете о вашей соседке по купе мисс Олссон?

– Славная недалекая женщина.

– Какой у нее халат?

– Коричневый шерстяной. – В глазах мисс Дебенхэм промелькнуло удивление.

– А! Смею упомянуть и надеюсь, вы не сочтете меня нескромным, что по пути из Алеппо в Стамбул я обратил внимание на ваш халат – он лилового цвета, верно?

– Вы не ошиблись.

– У вас нет с собой еще одного халата, мадемуазель? Например, красного?

– Нет, это не мой халат.

Пуаро быстро наклонился к ней – он напоминал кошку, завидевшую мышь:

– Чей же?

Девушка, явно пораженная, отшатнулась:

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Вы не сказали: «У меня нет такого халата». Вы говорите: «Это не мой» – значит, такой халат есть, но не у вас, а у кого-то другого.

Она кивнула.

– У кого-то в поезде?

– Да.

– Чей же он?

– Я вам только что сказала. Я не знаю. Утром часов около пяти я проснулась, и мне показалось, что поезд давно стоит. Я открыла дверь, выглянула в коридор. Хотела посмотреть, что за станция. И тут увидела в коридоре фигуру в красном кимоно – она удалялась от меня.

– Вы не знаете, кто это? Какого цвета волосы у этой женщины – светлые, темные, седые?

– Не могу сказать. На ней был ночной чепчик, и потом, я видела только ее затылок.

– А какая у нее фигура?

– Довольно высокая и стройная, насколько я могу судить. Кимоно расшито драконами.

– Совершенно верно.

Минуту Пуаро хранил молчание. Потом забормотал себе под нос:

– Не понимаю. Ничего не понимаю. Одно с другим никак не вяжется. – Поднял глаза и сказал: – Не смею вас больше задерживать, мадемуазель.

– Вот как? – Она была явно удивлена, однако поспешила встать, но в дверях заколебалась и вернулась обратно. – Эта шведка – как ее, мисс Олссон? – очень встревожена. Она говорит, что вы ей сказали, будто она последней видела этого господина в живых. Она, вероятно, думает, что вы ее подозреваете. Можно, я скажу ей, что она напрасно беспокоится? Эта мисс Олссон безобиднейшее существо – она и мухи не обидит. – И по губам мисс Дебенхэм скользнула улыбка.

– Когда мисс Олссон отправилась за аспирином к миссис Хаббард?

– В половине одиннадцатого.

– Сколько времени она отсутствовала?

– Минут пять.

– Она выходила из купе ночью?

– Нет.

Пуаро повернулся к доктору:

– Рэтчетта могли убить так рано?

Доктор покачал головой.

– Ну что ж, я полагаю, вы можете успокоить вашу приятельницу, мадемуазель.

– Благодарю вас. – Она неожиданно улыбнулась на редкость располагающей к себе улыбкой. – Знаете, эта шведка очень похожа на овцу. Чуть что – сразу теряет голову и жалобно блеет. – Мисс Дебенхэм повернулась и вышла из вагона.

Глава 12 ПОКАЗАНИЯ ГОРНИЧНОЙ

Мосье Бук с любопытством взглянул на своего друга:

– Я не совсем вас понимаю, mon vieux. Чего вы добиваетесь?

– Я искал трещину, мой друг.

– Трещину?

– Ну да, трещину в броне самообладания, в которую закована эта молодая дама. Мне захотелось поколебать ее хладнокровие. Удалось ли это? Не знаю. Но одно я знаю точно: она не ожидала, что я применю такой метод.

– Вы ее подозреваете, – сказал мосье Бук задумчиво. – Но почему? По-моему, эта прелестная молодая особа никак не может быть замешана в подобном преступлении.

– Вполне с вами согласен, – сказал доктор Константин. – Она очень хладнокровна. По-моему, она не стала бы кидаться на обидчика с ножом, а просто подала бы на него в суд.

Пуаро вздохнул:

– У вас обоих навязчивая идея, будто это непредумышленное, непреднамеренное убийство, и вам надо поскорее от нее избавиться. Что же касается моих подозрений относительно мисс Дебенхэм, на то есть две причины. Первая – случайно подслушанный мной разговор, о нем я пока еще вам не рассказывал. – И он передал любопытный разговор, подслушанный им по пути из Алеппо.

– Очень любопытно, – сказал мосье Бук, когда Пуаро замолчал. – Но его еще требуется истолковать. Если он означает именно то, что вы подозреваете, тогда и она, и этот чопорный англичанин замешаны в убийстве.

– Но это, – сказал Пуаро, – никак не подтверждается фактами. Понимаете, если бы они оба участвовали в убийстве, что бы из этого следовало? Что они постараются обеспечить друг другу алиби. Не правда ли? Однако этого не происходит. Алиби мисс Дебенхэм подтверждает шведка, которую та до сих пор и в глаза не видела, а алиби полковника – МакКвин, секретарь убитого. Нет, ваше решение слишком простое для такой загадки.

– Вы сказали, что у вас есть еще одна причина ее подозревать, – напомнил ему мосье Бук.

Пуаро улыбнулся: