Эркюль Пуаро

Он махнул рукой, не находя нужных слов, затем снова покачал головой.

– Может быть, я делаю из мухи слона. Как бы то ни было, мне ничего не остается, как ждать.

– Двадцать первое уже в пятницу, – сказал я. – Если в этот день в Андовере или близ него произойдет крупный грабеж, тогда...

– О, как бы я был рад, если бы это было так!

– Рады?! – Я остолбенел. Это слово показалось мне чрезвычайно странным. – Грабеж может взволновать, но едва ли ему можно радоваться! – возразил я.

Пуаро решительно замотал головой.

– Ошибаетесь, мой друг. Вы не поняли меня. Я был бы рад грабежу, потому что меня гнетет опасение чего-то худшего.

– Чего же?

– Убийства, – ответил Эркюль Пуаро.

Глава 2 (НЕ ИЗ РАССКАЗА КАПИТАНА ГАСТИНГСА)

Мистер Александр Бонапарт Каст поднялся со стула и близорукими глазами оглядел свою довольно-таки убогую комнату. От долгого сидения у него ныла спина, и, когда он встал и потянулся, чтобы разогнуть ее, наблюдатель заметил бы, что он довольно высок ростом. Из-за сутулости и близорукости он производил на людей несколько обманчивое впечатление.

Подойдя к потрепанному пальто, висевшему на двери, он достал из кармана пачку дешевых сигарет и спички, закурил, вернулся к столу, взял железнодорожный справочник и взглянул на расписание. Потом задумчиво просмотрел напечатанный на машинке список имен. Взяв перо, он поставил «птичку» против одного из первых.

Это было в четверг, двадцатого июня.

Глава 3 АНДОВЕР

Беспокойство Пуаро по поводу анонимного письма передалось и мне, но, должен сознаться, что к тому времени, когда двадцать первое число наконец наступило, я начисто забыл об этой истории, и первое напоминание о ней пришло вместе с появлением старшего инспектора Скотленд-Ярда Джеппа, который в этот день навестил моего друга. С инспектором мы были знакомы уже много лет, и он приветствовал меня самым сердечным образом.

– Вот так так! – воскликнул он. – Да неужели же это капитан Гастингс вернулся из своих дебрей в этой... как ее! Совсем как в старину, вы сидите здесь с мосье Пуаро! С великим Пуаро, который и на старости лет по-прежнему в славе. Расследование всех нашумевших преступлений связано с его именем. Таинственные убийства в поезде, убийства в воздухе, убийства в высшем обществе – везде Пуаро! После того как он вышел в отставку, он еще более знаменит.

– Я уже говорил Гастингсу, что похож на примадонну, которая вновь и вновь выступает «в последний раз», – улыбаясь, сказал Пуаро.

– Я бы не удивился, если бы вы кончили расследованием собственной смерти, – заявил Джепп, хохоча от души. – Вот это мысль! Надо бы вставить в роман.

– Уж этим пришлось бы заняться Гастингсу, – подмигнул мне Пуаро.

– Ха-ха! Вот это было бы здорово! – не унимался Джепп.

Я не понял, почему, собственно, эта мысль показалась ему такой забавной, и вообще нашел всю шутку довольно плоской. Бедняга Пуаро заметно сдает, и вряд ли ему могут быть приятны остроты на тему его скорой кончины. Вероятно, мне не удалось скрыть своих чувств, потому что Джепп переменил тему.

– Вы слышали об анонимном письме, полученном мосье Пуаро? – спросил он.

– Я на днях показывал его Гастингсу, – ответил за меня Пуаро.

– Да, да! – воскликнул я. – Совсем из головы вон! Постойте... Какое там было указано число?

– Двадцать первое, – сказал Джепп. – Потому-то я и зашел сюда. Двадцать первое было вчера, и просто из любопытства я вечером позвонил в Андовер. Будьте уверены, письмо – чистая мистификация! Там ничего не случилось. Выбита витрина магазина – мальчишка бросил камнем, и задержаны двое пьяных – вот и все происшествия. Так что на этот раз наш бельгийский друг зря поднял тревогу.

– Откровенно говоря, у меня гора с плеч свалилась, – признался Пуаро.

– А вы изрядно поволновались, – с теплым чувством продолжал Джепп. – Бог с вами! Да мы в полиции ежедневно получаем десятки таких писем! Их пишут люди, которым нечего больше делать и у которых не все дома. Они ничего дурного не замышляют. Просто так развлекаются.

– В самом деле, глупо, что я так всполошился! – сказал Пуаро. – Принял кукушку за журавля.

– За ястреба, вы хотели сказать, – заметил Джепп.

– Pardon?[11]

– Ничего, вы спутали две поговорки. Ну, мне пора. У меня тут поблизости дельце: укрывательство похищенных ценностей. Хотел по дороге забежать и успокоить вас. Очень жаль, что ваши «серые клеточки» на этот раз трудились напрасно!

С этими словами и новым взрывом смеха Джепп удалился.

– Он не изменился, наш добрый Джепп! – заметил Пуаро.

– Да, он, как всегда, грубоват... Ни малейшего чувства юмора... Он из тех, кто хохочет, когда вытаскивают стул из-под человека, который собирается сесть.

– Над этим многие смеются.

– Глупейшая шутка!

– Безусловно. Особенно с точки зрения тех, кто садится.

– В общем, – сказал я, – мне даже жаль, что дело с анонимным письмом окончилось ничем.