Эркюль Пуаро

– Да, это ваше требование вполне разумно.

– Значит, мы поняли друг друга. Каким числом датировано это завещание?

– Двадцать первым апреля.

– А предыдущее?

– Тетушка Эмили составила его пять лет назад.

– И согласно ему...

– После небольших сумм, оставленных Элен и предыдущей кухарке, все имущество делится между детьми ее брата Томаса и дочерью ее сестры Арабеллы.

– Деньги доверяются попечителю?

– Нет, они передаются непосредственно нам.

– А теперь будьте начеку. Вам были известны условия завещания?

– О да. Мы с Чарльзом и Беллой всё знали. Тетя Эмили не делала из этого секрета. В самом деле. Если кто-либо из нас просил у нее взаймы, она обычно говорила: «Когда меня не станет, все деньги отойдут вам. Так что наберитесь терпения».

– Она бы отказалась дать взаймы, если бы кто-то из вас заболел или возникла другая серьезная необходимость?

– Думаю, что нет, – задумчиво ответила Тереза.

– Но она считала, что у вас всех есть на что жить?

– Да, так она считала. – В ее голосе звучала горечь.

– А вы? Придерживались другого мнения?

Помолчав минуту-другую, Тереза сказала:

– Мой отец оставил каждому из нас по тридцать тысяч фунтов. Проценты от этой суммы, если ее удачно вложить, составляют тысячу двести в год. Разумеется, приходилось платить кое-какие налоги, но оставалась вполне приличная сумма, на которую можно неплохо жить. Но я, – голос ее изменился, стройная фигурка еще более выпрямилась, голова гордо вскинулась, вся та скрытая энергия, которую я чувствовал в ней, вмиг обнаружилась, – но я хочу иметь в этой жизни нечто большее. Я хочу все лучшее! Лучшую еду, лучшие туалеты, и не просто модные, а такие, которые позволят иметь мне свой стиль. Я хочу наслаждаться жизнью – ездить на Средиземное море и лежать под горячим летним солнцем, сидеть за столом в игорном доме, имея при себе большую пачку банкнот, и устраивать приемы – абсурдные, экстравагантные приемы, – я хочу все, что существует в этом проклятом мире, и не когда-нибудь, а сейчас.

От ее равнодушия не осталось и следа. Страсть и азарт звучали в ее голосе.

Пуаро внимательно следил за ней.

– И вы позволили себе все это?

– Да, Эркюль, позволила.

– И сколько же из этих тридцати тысяч осталось?

Она внезапно расхохоталась.

– Двести двадцать один фунт четырнадцать шиллингов и семь пенсов. Таков итог. Так что вам придется подождать оплаты до успешного исхода нашего предприятия. А не будет успешного исхода – не будет и чека.

– В таком случае, – по-деловому произнес Пуаро, – придется похлопотать.

– Вы великий человек, маленький Эркюль Пуаро. Я рада, что мы заодно.

– Есть несколько вопросов, которые мне необходимо прояснить, – по-деловому продолжал Пуаро. – Вы принимаете наркотики?

– Нет, никогда.

– Пьете?

– Порядочно, но не из пристрастия к алкоголю. Пьют мои приятели, и я пью вместе с ними, но могу бросить хоть завтра.

– Очень хорошо.

Она засмеялась.

– Я не проболтаюсь, даже если выпью.

– Романы? – продолжал Пуаро.

– Множество, но в прошлом.

– А сейчас?

– Только Рекс.

– Это доктор Дональдсон?

– Да.

– По-моему, он совершенно далек от той жизни, к которой так стремитесь вы.

– Верно.

– И тем не менее вы его любите. Почему?

– Кто знает? Почему Джульетта влюбилась в Ромео?

– Прежде всего, при всем уважении к Шекспиру, потому, что он оказался первым мужчиной в ее жизни.

– Рекс не был первым моим мужчиной, – медленно произнесла Тереза, – далеко не первым. – И почти неслышно добавила: – Но мне кажется, ему суждено стать последним.

– И он беден, мадемуазель.

Она кивнула.

– Ему тоже нужны деньги?

– Отчаянно. Но совсем для другого. Ему не нужна роскошь, красота, развлечения. Он готов носить один и тот же костюм чуть не до дыр, готов ежедневно есть на обед холодные котлеты и мыться в потрескавшейся жестяной ванне. Будь у него деньги, он до последнего пенса истратил бы их на оборудование лаборатории. Он честолюбив. Работа ему дороже всего на свете, даже дороже меня.

– Он знал, что вы должны получить деньги после кончины мисс Аранделл?

– Я говорила ему. После нашей помолвки. Но он женится на мне не из-за денег, если вы к этому клоните.

– Вы до сих пор помолвлены?

– Конечно.

Пуаро помолчал. Его молчание ее обеспокоило.

– Конечно, – резко повторила она. А потом спросила: – Вы его видели?

– Я видел его вчера – в Маркет-Бейзинге.

– Зачем? Что вы ему сказали?

– Я ничего не сказал. Я только спросил у него адрес вашего брата.

– Чарльза? – Ее голос снова стал резким. – Зачем вам Чарльз?

– Чарльз? Кому нужен Чарльз? – послышался незнакомый голос – приятный мужской баритон.

Загорелый молодой человек, приветливо улыбаясь, вошел в комнату.

– Кто говорит обо мне? – спросил он. – Я услышал свое имя еще в холле, но я не подслушивал. Там, где меня воспитывали, за подслушивание строго наказывали. Тереза, девочка моя, в чем дело? Давай выкладывай.

Глава 14 ЧАРЛЬЗ АРАНДЕЛЛ

Должен признаться, Чарльз Аранделл сразу мне очень понравился. Была в нем какая-то жизнерадостность и изящество. Глаза у него поблескивали юмором, а улыбка обезоруживала.

Он прошел через комнату и уселся на ручку одного из массивных кресел.