Эркюль Пуаро

– Так в чем же дело, девочка? – повторил он.

– Это мосье Эркюль Пуаро, Чарльз. Он готов проделать для нас кое-какую грязную работу за небольшое вознаграждение.

– Я протестую! – вскричал Пуаро. – Не грязную работу, а, скажем, совершить безобидный обман, чтобы восстановить первоначальное намерение завещателя.

– Называйте это, как вам угодно, – покладисто заметил Чарльз. – А откуда Тереза вас выкопала – вот что меня интересует?

– Никто меня не выкапывал, – ответил Пуаро. – Я явился по собственному почину.

– Предложить свои услуги?

– Не совсем так. Я искал вас. Ваша сестра сказала мне, что вы уехали за границу.

– Тереза, – сказал Чарльз, – очень заботливая сестра. И почти никогда не скажет лишнего. Нюх у нее потрясающий.

Он ласково улыбнулся ей, но она на его улыбку не ответила. Она явно была чем-то встревожена.

– Я смотрю, в нашем доме все наоборот, – сказал Чарльз. – Мосье Пуаро славен тем, что разыскивает преступников, верно? Но никак не тем, что им потворствует!

– Мы не преступники, – резко оборвала его Тереза.

– Но готовы ими стать, – приветливо заявил Чарльз. – Я сам подумывал, не заняться ли мне подделкой – это вполне в моем стиле. Меня в свое время выгнали из Оксфорда из-за небольшого недоразумения в чеке. Все было по-детски просто: я добавил ноль. Потом у меня была ссора с тетушкой Эмили и тамошним банком. Глупость с моей стороны, конечно. Я должен был предвидеть, что наша старушка соображает не хуже меня. Однако все эти инциденты касались мелочи – пяти-десяти фунтов. Подделать завещание, составленное на смертном ложе, было бы куда более рискованным предприятием. Пришлось бы соблазнить эту накрахмаленную и чопорную Элен и – слова, слова! – долго ее уговаривать, дабы она подтвердила, что была свидетельницей сего события. Боюсь, это потребовало бы немалых усилий. Может, пришлось бы даже жениться на ней, лишив ее тем самым права давать показания против меня.

Приветливо усмехнувшись, он взглянул на Пуаро.

– Я уверен, что вы установили где-нибудь тайный микрофон, и нас слушают в Скотленд-Ярде, – сказал он.

– Ваша проблема меня заинтересовала, – отозвался Пуаро с легким укором в голосе. – Обычно я не берусь за то, что идет вразрез с законом. Но порою обстоятельства складываются так... – Он многозначительно умолк.

Чарльз Аранделл изящно пожал плечами.

– Я не сомневаюсь, что внутри закона, как и вне его, есть равное число возможностей его обойти, – согласился он. – Вам лучше знать.

– Кем было засвидетельствовано завещание? Я имею в виду то, которое было составлено 21 апреля?

– Первис привез с собой клерка, а вторым свидетелем был садовник.

– Значит, оно было подписано в присутствии мистера Первиса?

– Да.

– А этому мистеру Первису доверять-то можно?

– «Первис, Первис, Чарльзворт и Первис» – такое же уважаемое и безупречное заведение, как «Английский банк», – сказал Чарльз.

– Он не хотел составлять завещание, – вмешалась Тереза. – Как всегда очень-очень вежливо, он, по-моему, даже пытался уговорить тетушку Эмили не делать этого.

– Он сам сказал тебе об этом, Тереза? – резко спросил Чарльз.

– Да. Я ездила к нему вчера.

– И зря, моя дорогая, тебе бы следовало это сообразить. Напрасно тратишь деньги.

Тереза пожала плечами.

– Я попрошу вас обоих как можно подробнее рассказать мне о последних неделях жизни мисс Аранделл, – сказал Пуаро. – Насколько мне известно, вы с вашим братом, а также доктор Таниос с женой провели Пасху в «Литтлгрин-хаусе»?

– Да.

– Что-нибудь значительное произошло в доме во время вашего там пребывания?

– По-моему, нет.

– Ничего? А я-то думал...

Вмешался Чарльз:

– Какая же ты все-таки эгоистка, Тереза! С тобой действительно ничего серьезного не произошло. Ты вся пребывала в мечтах о своей любви. Позвольте сообщить вам, мосье Пуаро, что у Терезы в Маркет-Бейзинге имеется голубоглазый дружок. Один из местных коновалов. Поэтому там она частенько теряет чувство реальности. Так вот, моя почтенная тетушка слетела с лестницы и чуть не отдала богу душу. Жаль, что этого не случилось. Тогда бы нам не пришлось ни о чем беспокоиться.

– Она упала с лестницы?

– Да, наступив на мячик, которым играет собака. Этот негодник оставил его на площадке, и тетушка среди ночи скатилась кубарем с лестницы.

– И когда это было?

– Дайте подумать. Во вторник. Накануне нашего отъезда.

– Ваша тетя серьезно пострадала?

– К сожалению, она упала не на голову, а на бок. Ушиби она головку, мы могли бы заявить, что она страдала размягчением мозга или еще чем-нибудь. Нет, она вообще почти не ушиблась.

– Чем вы были крайне разочарованы? – сухо спросил Пуаро.

– Что? А, я понимаю, что вы имеете в виду. Да, как вы говорите, крайне разочарованы. Твердые орешки эти престарелые дамы.

– И вы все уехали в среду утром?

– Совершенно верно.

– Это было в среду, пятнадцатого. Когда вы снова встретились с вашей тетушкой?

– Почти через две недели, в выходные.

– То есть двадцать пятого, так?

– Скорей всего, именно так.

– А когда ваша тетушка умерла?

– В следующую пятницу.

– Заболев в понедельник вечером?

– Да.

– Вы уехали в понедельник?

– Да.

– И не приезжали во время ее болезни?