Эркюль Пуаро

– Не знаю. Но он последний видел Морли живым. И он был новым пациентом. По его словам, он оставил Морли живым и здоровым в двадцать пять минут первого. Это может быть правдой, а может и нет. Если это правда, тогда мы должны установить, что произошло потом. До приема следующего пациента оставалось пять минут. Мог кто-то войти в кабинет в течение этого промежутка? Например, Картер? Или Рейли? И что тогда произошло? В любом случае к половине или самое позднее к тридцати пяти минутам первого Морли был мертв, иначе он бы позвонил или передал мисс Керби, что не может ее принять. Нет, либо его убили, либо кто-то сообщил ему нечто, приведшее его в такое отчаяние, что он покончил с собой. – Джепп сделал паузу. – Я намерен переговорить с каждым пациентом, которого Морли принимал сегодня утром. Не исключено, что он сказал одному из них что-то, что наведет нас на правильный след. – Джепп взглянул на часы. – Мистер Алистер Блант сказал, что может уделить мне несколько минут в четверть пятого. Мы отправимся к нему первому. Его дом на набережной Челси. Потом можем повидать эту Сейнсбери Сил по пути к Амбериотису. Я предпочел бы узнать все возможное, прежде чем взяться за нашего приятеля грека. После этого я бы хотел перекинуться парой слов с американцем, который, как вы утверждаете, выглядел как убийца.

Пуаро покачал головой:

– Скорее как человек, у которого очень болел зуб.

– Все равно мы повидаемся с этим мистером Рейксом. Его поведение было по меньшей мере странным. Нужно также проверить телеграмму мисс Невилл, ее тетю и ее молодого человека. Фактически нам придется проверять все и всех!

VIII

Алистер Блант никогда не любил появляться на публике. Возможно, причиной была скромность и любовь к уединению, а быть может, он многие годы действовал скорее как принц-консорт, чем как король.

Ребекка Сансеверато, урожденная Арнхольт, приехала в Лондон разочарованной сорокапятилетней женщиной. Она была дочерью богатых родителей: мать – наследница европейского семейства Ротерштейн, а отец – глава крупного американского банковского дома Арнхольтов. После гибели в авиационной катастрофе двух братьев и кузена Ребекка Арнхольт стала единственной наследницей огромного состояния. Она вышла замуж за европейского аристократа со звучным именем – князь Фелипе ди Сансеверато. Проведя три мучительных года с высокородным мерзавцем, прославившимся своими выходками, Ребекка получила развод и опекунство над их ребенком. Спустя несколько лет ребенок умер.

Озлобленная обрушившимися на нее страданиями, Ребекка Арнхольт обратила свой блестящий ум к семейному бизнесу, способность к которому была у нее в крови. Вместе с отцом она занялась банковским делом.

После смерти отца Ребекка с ее колоссальными холдингами оставалась видной фигурой в мире финансов. Когда она переехала в Лондон, к ней в «Кларидж» прислали младшего партнера лондонского банковского дома для работы с некоторыми документами. Через шесть месяцев мир с изумлением узнал, что Ребекка Сансеверато вышла замуж за Алистера Бланта – человека, который был моложе ее почти на двадцать лет.

По этому поводу было немало язвительных усмешек. Друзья считали Ребекку безнадежной дурой во всем, что касается мужчин. Сначала Сансеверато – а теперь этот молодой человек! Конечно, он женился на ней только из-за ее денег. Ее ожидает очередная катастрофа! Но, ко всеобщему удивлению, брак оказался удачным. Люди, пророчившие, что Алистер Блант истратит деньги Ребекки на других женщин, оказались не правы. Он оставался верным своей жене. Даже после смерти Ребекки через десять лет, унаследовав ее огромное состояние, он не женился снова, а продолжал вести прежнюю, тихую и неприметную жизнь. Финансовый гений Бланта не уступал гению жены. Его суждения и операции были надежными, а честность не подвергалась сомнению. Колоссальные капиталы Арнхольтов и Ротерштейнов находились в надежных руках.

Алистер Блант очень редко появлялся в обществе. У него был дом в Кенте и дом в Норфолке, где он проводил уик-энды – не на веселых вечеринках, а с серьезными и солидными друзьями. Блант любил гольф и сносно в него играл. Ему также нравилось заниматься своим садом.

Таков был человек, к которому направлялись старший инспектор Джепп и Эркюль Пуаро, трясясь в старом такси.

Готик-Хаус был достопримечательностью набережной Челси. Его интерьер отличался дорогостоящей простотой. Обстановка была не вполне современной, но предельно комфортабельной.

Алистер Блант не заставил посетителей ждать. Он вышел к ним почти сразу же.

– Старший инспектор Джепп?

Джепп шагнул вперед и представил Эркюля Пуаро.

Блант с интересом посмотрел на него:

– Разумеется, мне известно ваше имя, мосье Пуаро. И где-то совсем недавно... – Он сделал паузу и нахмурился.

– Сегодня утром, мосье, в приемной ce pauvre мосье Морли, – напомнил Пуаро.

Чело Алистера Бланта прояснилось.