Эркюль Пуаро

– Вы действительно хотите вызвать ее на дознание? – спросил Пуаро.

– Не знаю – посмотрим по обстоятельствам. – Помолчав, Джепп добавил: – Я все сильнее убеждаюсь, Пуаро, что это не было самоубийством.

– А как же мотив?

– Это пока выше моего понимания. Предположим, Морли когда-то соблазнил дочь Амбериотиса?

Пуаро помолчал, пытаясь представить себе мистера Морли в роли соблазнителя юной гречанки с полными страсти глазами, но это ему не удалось.

Он напомнил Джеппу слова мистера Рейли, что его партнер не умел радоваться жизни.

– Ну, кто знает, что могло произойти во время круиза, – рассеянно отозвался Джепп. – Мы сможем лучше во всем разобраться, когда поговорим с этим парнем.

Они расплатились с водителем и вошли в «Савой».

Клерк бросил на них странный взгляд.

– Мистер Амбериотис? – переспросил он. – Сожалею, сэр, но боюсь, что вы не сможете повидать его.

– Еще как смогу, приятель, – мрачно отозвался Джепп. Отведя клерка в сторону, он показал ему удостоверение.

– Вы меня не поняли, сэр, – сказал клерк. – Мистер Амбериотис умер полчаса назад.

Эркюлю Пуаро показалось, будто перед ним бесшумно, но наглухо закрылась дверь.

Глава 3 ПЯТЬ, ШЕСТЬ – ВЕТКИ ПОДБЕРИ

Спустя сутки Джепп позвонил Пуаро. В его голосе слышалась горечь:

– Конец! Дело лопнуло!

– Что вы имеете в виду, друг мой?

– Морли покончил с собой. У нас есть мотив.

– Какой именно?

– Я только что получил медицинское заключение о смерти Амбериотиса. Не стану утомлять вас профессиональным жаргоном, но, говоря на простом английском, он умер в результате чрезмерной дозы адреналина и новокаина. Насколько я понял, это подействовало на сердце. Когда бедняга сказал, что чувствовал себя скверно вчера во второй половине дня, он не лгал. Адреналин и новокаин дантисты впрыскивают в десны для местной анестезии. Морли по ошибке ввел слишком большую дозу, а после ухода Амбериотиса понял, что натворил, не смог этого перенести и застрелился.

– Из пистолета, которого, насколько нам известно, у него не было? – осведомился Пуаро.

– Он мог у него быть. Родственники не всегда все знают. Вы бы поразились, если бы я вам рассказал, сколько вещей иной раз проходит мимо них!

– Это верно.

– Ну, вот такие дела, – вздохнул Джепп. – Это объясняет все абсолютно логично.

– И все же, друг мой, – промолвил Пуаро, – это не вполне меня удовлетворяет. Пациенты действительно иногда весьма неблагоприятно реагируют на местную анестезию. Непереносимость адреналина хорошо известна. В комбинации с новокаином даже маленькие дозы могут вызвать токсический эффект. Но врач или дантист, использовавший лекарство, обычно не доходит в своем волнении до самоубийства!

– Да, но вы говорите о случаях, когда применение анестезирующих средств было правильным. В таких обстоятельствах врача нельзя винить, так как смерть вызвана идиосинкразией пациента. Но в данном случае явно была использована чрезмерная доза. Точное количество еще неизвестно – подобный анализ занимает целую вечность, – но доза явно была значительно выше нормальной. Это означает, что Морли совершил ошибку.

– Даже если так, – заметил Пуаро, – это ошибка, а не преступление.

– Да, но это уничтожило бы его как профессионала. Никто не пойдет к дантисту, который по рассеянности может впрыснуть вам смертельную дозу лекарства.

– Признаю, что это выглядит странно.

– Но такие вещи случаются и с врачами, и с аптекарями... Годами они бывают внимательны и абсолютно надежны, а потом минутная рассеянность – и какой-нибудь бедняга за нее расплачивается. Морли был чувствительным человеком. Если врач прописывает лекарство, то в подобных трагедиях обычно виноват аптекарь или фармацевт. А здесь вся вина лежит только на Морли.

– Но в таком случае он оставил бы записку, не так ли? – возразил Пуаро. – Объяснил бы сестре, что не может вынести последствий своей ошибки.

– Очевидно, он внезапно осознал, что произошло, потерял голову и прибег к радикальному выходу из положения.

Пуаро не ответил.

– Знаю я вас, старина, – продолжал Джепп. – Если вы вцепились зубами в дело, то вам хочется, чтобы это было громкое убийство. Правда, на сей раз это моя вина – я сам навел вас на след. Ну, признаю, что ошибся.

– Мне все же кажется, что может быть другое объяснение, – сказал Пуаро.