Эркюль Пуаро

– Хорошо сказано, Лидия! – кивнул Альфред. – Я был не прав. Согласен, что Пилар должна получить долю Дженнифер.

– Твоя очередь, Гарри, – сказала Лидия.

– Вы все уже знаете, что я согласен, – отозвался Гарри. – По-моему, Лидия прекрасно все объяснила, и я ею просто восхищаюсь!

– Джордж? – спросила Лидия.

– Разумеется, нет! – фыркнул покрасневший от злости Джордж. – Все это просто нелепо! Дадим ей жилье и достойное содержание – этого более чем достаточно!

– Значит, ты отказываешься от участия? – спросил Альфред.

– Безусловно!

– И он абсолютно прав, – заявила Магдалина. – Стыдно даже предполагать, будто он должен так поступить. Учитывая, что Джордж – единственный член семьи, который приносит хоть какую-то пользу обществу, мне кажется позорным, что отец оставил ему так мало!

– Дэвид? – осведомилась Лидия.

– Думаю, ты права, – сказал Дэвид. – Жаль, что из-за этого поднялся совершенно ненужный спор.

– Ты совершенно права, Лидия, – поддержала мужа Хильда. – Это будет только справедливо!

Гарри огляделся вокруг.

– Ну, как будто все ясно, – промолвил он. – Альфред, я и Дэвид за предложение Лидии, а Джордж против. Значит, большинство «за».

– Дело не в «за» и «против», – резко возразил Джордж. – Моя доля отцовского состояния принадлежит только мне, и я не расстанусь ни с одним пенни из нее.

– Вот именно! – подтвердила Магдалина.

– Если вы не желаете участвовать, это ваше дело, – сказала Лидия. – Мы полностью компенсируем вашу долю.

Она посмотрела на остальных – все кивнули.

– Львиная доля досталась Альфреду, – заметил Гарри. – Он должен внести больше других.

– Вижу, скоро от твоего бескорыстного предложения ничего не останется, – отозвался Альфред.

– Не начинайте снова! – твердо заявила Хильда. – Лидия сообщит Пилар о нашем решении. Детали мы можем обсудить позже. – Она добавила в надежде разрядить напряжение: – Интересно, где мистер Фарр и мосье Пуаро?

– Мы высадили Пуаро в деревне, когда ехали на дознание, – ответил Альфред. – Он сказал, что ему нужно сделать важную покупку.

– А почему он не был на дознании? – осведомился Гарри. – Ему бы следовало там присутствовать.

– Возможно, он знал, что это обернется чистой формальностью, – ответила Лидия. – Кто это там в саду – суперинтендант Сагден или мистер Фарр?

Усилия двух женщин увенчались успехом. Семейный совет закончился.

– Спасибо, Хильда, – шепнула ей Лидия. – Хорошо, что ты меня поддержала. Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Странно, – задумчиво промолвила Хильда, – как деньги портят людей.

Остальные вышли из комнаты, и две женщины остались одни.

– Да, – согласилась Лидия, – даже Гарри, хотя это было его предложение! А мой бедный Альфред, как истинный британец, не хотел, чтобы деньги Ли достались испанской подданной.

– По-твоему, мы, женщины, более бескорыстны? – улыбнулась Хильда.

Лидия пожала стройными плечами:

– В конце концов, это ведь не наши деньги! Возможно, в этом и есть причина нашего бескорыстия.

– Странная девушка эта Пилар, – задумчиво сказала Хильда. – Интересно, что с ней будет дальше?

Лидия вздохнула:

– Я рада, что она сможет ни от кого не зависеть. Не думаю, чтобы ей понравилось жить здесь и получать денежное содержание. Она слишком горда и слишком... не похожа на нас. – Лидия сделала небольшую паузу. – Как-то я купила в Египте красивое ожерелье из ляпис-лазури. На фоне солнца и песка оно просто сверкало голубизной. Но когда я привезла его домой, оно сразу потускнело, превратившись в обычную нитку бус.

– Да, понимаю... – промолвила Хильда.

– Я рада, что вы с Дэвидом приехали сюда и мне удалось познакомиться с вами поближе, – сказала Лидия.

– Как часто мне хотелось в последние дни, чтобы мы этого не делали! – со вздохом отозвалась Хильда.

– Знаю. Но, по-моему, Хильда, шок оказался для Дэвида не таким уж тяжелым. Он так чувствителен, что это могло окончательно выбить его из колеи. Но на самом деле он стал куда спокойнее после убийства.

Хильда выглядела слегка встревоженной.

– Ты заметила это? – спросила она. – Да, так оно и есть, хотя в каком-то смысле это ужасно...

Хильда замолчала, вспоминая то, что только вчера вечером говорил ей муж, откинув со лба светлые волосы: «Помнишь эпизод в «Тоске», когда Скарпиа умирает, Тоска зажигает свечи в его изголовье и поет: «Теперь я могу простить его...»? Я чувствую то же самое насчет отца. Сейчас мне ясно, что все эти годы я хотел его простить, но не мог... Но теперь вся злоба исчезла без следа. И я чувствую, словно с моих плеч сняли тяжелый груз». – «Потому что он умер?» – спросила она, отгоняя внезапно нахлынувший страх. «Нет-нет, ты не поняла, – быстро ответил он. – Не потому, что он умер, а потому, что умерла моя глупая детская ненависть к нему...»

Сейчас Хильда думала об этих словах.

Ей хотелось повторить их Лидии, но она инстинктивно чувствовала, что лучше этого не делать.

Следом за Лидией Хильда вышла из гостиной в холл.

У высокого столика стояла Магдалина с маленьким пакетом в руке. При виде их она вздрогнула: