Эркюль Пуаро

– Безусловно, – подтвердила миссис Гарднер. – Видите ли, мосье Пуаро, современные молодые люди ведут свободную здоровую жизнь. Мальчиков и девочек больше не разделяют, они играют вместе и...

Смутившись, она слегка покраснела.

– И благодаря этому, – продолжала она после короткого колебания, – у них не появляется дурных мыслей.

– Вот об этом я и говорю. Это и прискорбно, – возразил Пуаро.

Миссис Гарднер была явно шокирована, но Пуаро невозмутимо развивал свою мысль:

– Да, да, прискорбно! Вы уничтожили таинственность, вы уничтожили романтику. Отныне все стандартно, даже любовь... Эти выставленные напоказ тела наводят меня на мысль о морге...

– Мосье Пуаро!

Миссис Гарднер была уже не шокирована, а скандализирована.

– О прилавке мясной лавки, если вы предпочитаете.

– Мосье Пуаро, признайтесь, что вы шутите!

– Если вам это будет приятно – извольте, – уступил Пуаро.

– Благодарю вас, – ответила миссис Гарднер, возвращаясь с удвоенной энергией к своему вязанию. – В одном я согласна с вами: молодые девушки не должны вот так жариться на солнце, от этого у них на руках и ногах растут волосы... Я каждый день повторяю это своей дочери Ирэн. «Ирэн, – говорю я ей, – если ты будешь вот так лежать на солнце, в один прекрасный день ты окажешься с шевелюрой на руках и ногах и с целой гривой на животе! И на кого ты будешь похожа, я тебя спрашиваю?» Я ведь утром и вечером вбиваю это ей в голову, не правда ли, Оделл?

– Да, дорогая.

Остальные члены маленькой группы молчали, возможно, пытаясь себе представить бедную Ирэн после поджидающей ее катастрофы.

Миссис Гарднер сложила свое вязание.

– Мне кажется, нам пора...

– Да, дорогая, – откликнулся мистер Гарднер.

Он выбрался из шезлонга, взял вязание и книгу жены и, повернувшись к своей соседке, спросил:

– Не выпьете ли вы с нами чего-нибудь освежающего, мисс Брюстер?

– Спасибо, нет, не сейчас.

Чета Гарднеров удалилась в направлении отеля.

– Американские мужья – потрясающий феномен, – сказала мисс Брюстер.

III

Вскоре на смену Гарднерам пришел пастор Стивен Лейн, высокий пятидесятилетний мужчина с загорелым лицом, облаченный в старые фланелевые брюки.

– Какое красивое здесь место! – воскликнул он с неподдельным энтузиазмом. – Я прогулялся по дороге над обрывом от залива до Харфорда и назад...

– Гулять по такой жаре можно только в наказание, – сказал майор Барри, никогда никуда не ходивший.

– Напротив, это очень полезно для здоровья, – запротестовала мисс Брюстер. – Пойду-ка я покатаюсь на лодке. Отличное упражнение для брюшного пресса...

Эркюль Пуаро обратил печальный взор на свое брюшко. Мисс Брюстер перехватила его и мягко пожурила своего собеседника:

– Если бы вы каждый день немножко занимались греблей, мосье Пуаро, эта округлость у вас быстро бы пропала.

– Merci, Mademoiselle[1], но я не переношу плавания по воде!

– Даже на лодке?

– На лодке или на корабле – это одно и то же! Море всегда в движении... и я этого не люблю!

– Да вы взгляните на него! Спокойное, как озеро...

– Спокойного моря не существует в природе, – изрек Пуаро тоном, не допускающим возражений. – Море всегда в движении. Всегда!

– Если вам угодно знать мое мнение, – произнес майор Барри, – я могу вас заверить, что морская болезнь – большей частью плод воображения.

Пастор улыбнулся:

– Это вам говорит моряк. Не так ли, майор?

– Мне было только один раз плохо на море: при пересечении Ла-Манша! Не думать о морской болезни – вот мой девиз!

– Если говорить серьезно, – заметила мисс Брюстер, – морская болезнь очень странное явление. Почему одни ею страдают, а другие нет? Это несправедливо. Тем более, что здоровье человека не играет тут никакой роли. Есть люди, у которых неизвестно в чем дух держится, а море они переносят прекрасно. Говорят, что здесь дело в спинном мозге. В общем-то, это так же необъяснимо, как и головокружение. Я ему слегка подвержена, но не так, как миссис Редферн. На днях, когда мы шли в Харфорд по тропинке вдоль обрыва, у нее так закружилась голова, что ей пришлось ухватиться за мою руку! Она мне рассказала, что в Милане во время осмотра собора, ей пришлось остановиться, так ей стало плохо при спуске по внешним лестницам. Во время подъема все прошло хорошо, потому что она не думала о головокружении. Но на обратном пути ей стало дурно.

– Тогда миссис Редферн лучше и не подходить к лестнице, ведущей в бухту Гномов, – заметил пастор.

Мисс Брюстер состроила многозначительную гримасу:

– Я боюсь этой лестницы! Молодежь ее обожает, Кауэны и Мастермены с восторгом карабкаются по ней, но я – увольте!

– А вот как раз миссис Редферн идет с купания, – объявил Лейн.

– Мосье Пуаро должен бы ее похвалить: она не загорает.

Молодая миссис Редферн сняла свою резиновую шапочку и встряхнула головой. У нее были прекрасные пепельные волосы и белая нежная кожа.

– Вы не находите, что среди всех этих коричневых тел она выглядит недожаренной, – пошутил майор Барри.