Эркюль Пуаро

– Мне кажется, – продолжала Эмили Брюстер, – что некоторые женщины получают удовольствие, внося раздор в счастливую семейную жизнь других. – Чуть помолчав, она добавила: – Патрик Редферн – глупец!

Эркюль Пуаро не принимал участия в разговоре. Отведя взгляд от Патрика Редферна и Арлены Стюарт, он созерцал пляж.

Мисс Брюстер вспомнила о своем желании покататься на лодке и ушла.

После ее ухода, снедаемый любопытством майор Барри устремил на Пуаро свои выпученные глаза, наводящие на мысль об огромном крыжовнике.

– Ну как, Пуаро, что скажете? – спросил он. – Вы все молчите! Каково ваше мнение о прекрасной сирене? Лакомый кусочек, не правда ли?

– C'est possible[3], – ответил Пуаро, – я не могу ничего сказать.

– Ну-ну, давайте по-честному! Знаем мы вас, французов!

– Я не француз, – довольно сухо заметил Пуаро.

– Но не будете же вы меня убеждать, что вы некомпетентны, когда речь идет о красивой молодой женщине! Что вы о ней думаете?

– Она не так уж и молода.

– Какое это имеет значение? Женщине столько лет, на сколько она выглядит. По моему мнению, ей еще нечего стыдиться своего возраста...

– Она красива, согласен! – сказал Пуаро. – Но красота – это еще не все. Все головы, за исключением одной, повернулись в ее сторону, когда она появилась на пляже, не из-за ее красоты...

– А потому, что в ней что-то есть, а? «Изюминка», верно?

Пуаро молчал. Майор проследил за его взглядом и спросил:

– Что это вас там так заинтересовало?

– Исключение, – ответил Пуаро. – Человек, который не повернул головы, когда она шла по пляжу.

Загорелому блондину, удостоившемуся внимания Пуаро, было лет сорок. Сидя на песке, он курил трубку и читал «Таймс».

– Да ведь это ее муж! – воскликнул майор. – Это Маршалл!

– Я знаю, – промолвил Пуаро.

Майор издал негромкий смешок, похожий на кудахтанье. Будучи холостяком, он разделял мужей на три категории: «препятствия», «помехи» и «ширмы».

– На вид он ничего, – заключил майор. – Из уравновешенных. Интересно, принесли ли мой «Таймс»...

Он встал и направился к отелю.

Пуаро повернул голову в сторону Стивена Лейна.

Пастор смотрел на Арлену Маршалл и Патрика Редферна. Его глаза встретились с глазами Пуаро.

– Эта женщина – исчадие ада, – процедил он. – Вы так не думаете?

– Трудно сказать, – медленно произнес Пуаро.

Глаза Стивена горели мистическим огнем.

ГЛАВА 2

Когда Розамунда Дарнли села рядом с Эркюлем Пуаро, он не стал скрывать своего удовольствия.

Впоследствии Пуаро сам признался, что он испытывал перед Розамундой Дарнли больше восхищения, чем перед любой другой женщиной в мире. Ему нравились ее врожденное благородство, ее грациозный силуэт, царственная посадка головы, уложенные ровными блестящими волнами темные волосы и очарование лукавой улыбки. Темно-синее платье, отделанное белым, было того самого простенького покроя, за которым стоят большие деньги. Розамунда Дарнли, владелица фирмы «Роз Монд», была одним из лучших модельеров Лондона.

– Честно говоря, мне здесь не нравится, – сказала она. – Вот я и думаю, что я здесь делаю?

– Но ведь это не первый ваш приезд сюда?

– Верно. Я уже приезжала в этот отель два года тому назад на Пасху. Тогда здесь было меньше народа.

Эркюль Пуаро внимательно посмотрел на нее и мягко произнес:

– У вас что-то не ладится. Или я ошибаюсь?

Она отрицательно покачала головой. Опустив глаза, она вздохнула:

– Я увидела привидение. Вот что со мной!

– Привидение?

– Да!

– Какое? Кто вам привиделся?

– Я сама.

– А! – воскликнул Пуаро и ласково спросил: – Вам причинили боль?

– Огромную. Вы знаете, когда возвращаешься в прошлое...

Отдавшись своим мыслям, она на время умолкла и потом продолжила:

– Вообразите себе мое детство! Вы, конечно, не сможете, потому что вы не англичанин...

– Я все же попробую, – сказал Пуаро. – У вас было очень... очень английское детство?

– Более английское, чем вы думаете. Сельская местность, большой старый дом, лошади, собаки, прогулки под дождем, горящие дрова в камине, садовые яблоки, нехватка денег, дешевенькие платья, запущенный сад...

– И вам захотелось вернуться в прошлое?

Она покачала головой.

– В прошлое не вернешься. Никогда! Но, если бы это было возможно, мне бы хотелось избрать другой жизненный путь.

– Меня удивляют ваши слова, – сказал Пуаро.

– Меня тоже, – ответила она.

Они вместе засмеялись.

– Во время моей молодости, – начал рассказывать Пуаро, – такие далекие времена – существовала забавная игра. Вас спрашивали: «Если бы вы были не вы, кем бы вы хотели быть?» Ответ писали в дамские альбомы, обтянутые красивой синей кожей с золотым обрезом. Ответить на этот вопрос бывало так непросто!