Эркюль пуаро (сборник) (СИ)

Пуаро, не отвечая, подошел к столу и рассеянно – по крайней мере, так казалось со стороны – взял со стола выдвижной захват, который обычно используется в черчении. Он нажал на ручку, и захват вышел на полную длину. Пуаро поднял инструментом обгоревшую спичку, лежавшую в нескольких футах от кресла, и бережно отправил ее в корзину для бумаг.

– Когда вы кончите баловаться этой штукой... – раздраженно начал Стиллингфлит.

– Какое хитроумное приспособление, – пробормотал Пуаро, аккуратно положив захват на место. – А где находились миссис и мисс Фарли в момент... смерти? – неожиданно спросил он.

– Миссис Фарли отдыхала в своей комнате этажом выше. Мисс рисовала у себя в студии. Это на последнем этаже.

Эркюль Пуаро принялся рассеянно постукивать пальцами по крышке стола. Он проделывал это довольно долго, после чего заявил:

– Мне нужно поговорить с мисс Фарли. Не могли бы вы пригласить ее сюда на пару минут?

– Если так нужно... – пожал плечами Стиллингфлит и, бросив на Пуаро пытливый взгляд, вышел из комнаты.

Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошла Джоан Фарли.

– Не возражаете, мадемуазель, если я задам вам несколько вопросов?

Девушка посмотрела на Пуаро твердым взглядом:

– Конечно. Спрашивайте что хотите.

– Вы знали, что отец держит в столе револьвер?

– Нет.

– А где находились вы и ваша мать – кстати сказать, она ведь вам не родная, не так ли?

– Да, Луиза – вторая жена отца. Она всего на восемь лет старше меня. Так вы хотели спросить...

– Где находились вы обе в прошлый четверг. Точнее, вечером прошлого четверга.

Джоан задумалась.

– В четверг? Дайте вспомнить... Ах да, мы ходили в театр. Смотрели «Смеющегося щенка».

– Ваш отец не захотел пойти с вами?

– Он никогда не ходил в театры.

– А чем он обычно занимался по вечерам?

– Сидел здесь и читал.

– Он был не очень общительным человеком?

Девушка посмотрела Пуаро прямо в глаза.

– Мой отец, – спокойно ответила она, – был исключительно отталкивающей личностью. Никто из знавших его близко не мог чувствовать к нему ни малейшей приязни.

– Это очень откровенное заявление, мадемуазель.

– Всего лишь пытаюсь облегчить вашу задачу, мосье Пуаро. Я отлично понимаю, к чему вы ведете. Моя мачеха вышла за отца только ради денег. Ну а я живу здесь только потому, что у меня нет возможности жить в другом месте. У меня есть молодой человек, за которого я хочу выйти замуж. Он беден: отец постарался, чтобы он потерял работу. Он, понимаете ли, хотел, чтобы у нас был равный брак. Ничего себе условие, учитывая, что я его наследница!

– Его состояние переходит к вам?

– Да. Точнее говоря, он оставил мачехе, то есть Луизе, не облагаемые налогом четверть миллиона, еще по мелочи разным людям, но остальное переходит ко мне.

Неожиданно она улыбнулась.

– Так что, как видите, мосье Пуаро, у меня были все основания желать его смерти.

– Я вижу только, мадемуазель, что вы унаследовали его ум.

– Да, – задумчиво протянула она, – в этом ему нельзя было отказать. В нем всегда чувствовалась сила – поистине неистовая энергия, – но она вся ушла в злость и горечь – в нем не осталось человечности...

– Grand Dieu[167], – тихо проговорил Пуаро, – но какой же я глупец!

Джоан Фарли посмотрела в сторону двери.

– Что-нибудь еще?

– Только два маленьких вопроса. Вот этот захват, – показал он на стол, – он всегда был здесь?

– Да. Отец пользовался им, когда брал что-нибудь с пола. Он не любил нагибаться.

– И последнее. У вашего отца было хорошее зрение?

Девушка удивленно посмотрела на Пуаро.

– Совсем нет, он вообще ничего не видел. Я имею в виду, без очков. Это у него с детства.

– А в очках?

– О, с ними он видел все превосходно.

– То есть читал газеты, и так далее?

– Да.

– Тогда у меня все, мадемуазель.

Джоан Фарли вышла из комнаты.

– До чего же я был глуп, – пробормотал Пуаро. – Оно все время находилось здесь, прямо у меня под носом. И именно поэтому я его проглядел!

Он снова высунулся из окна. Далеко внизу, в узком проходе между особняком и фабричной стеной, темнел какой-то небольшой предмет.

Пуаро удовлетворенно кивнул и вышел из комнаты.

Остальные все еще были в библиотеке. Пуаро обратился к секретарю:

– Попрошу вас, мистер Корнворси, подробно описать обстоятельства, при которых мистер Фарли обратился ко мне. Когда, например, он продиктовал вам письмо?

– В среду вечером – в половине шестого, насколько я помню.

– Были ли какие-нибудь особые распоряжения относительно его отправки?

– Мистер Фарли сказал только, чтобы я сделал это лично.

– Вы так и поступили?

– Да.

– Возможно, он просил вас передать какие-то распоряжения и дворецкому относительно моей персоны?

– Да. Он велел передать Холмсу (так зовут дворецкого), что в половине десятого явится джентльмен. У него следует спросить имя, а также убедиться, что у него с собой письмо.

– Весьма необычные предосторожности, вы не находите?

Корнворси пожал плечами.

– Мистер Фарли... – осторожно сказал он, – и был весьма необычным человеком.

– Какие-нибудь еще инструкции?

– Да. Он велел мне взять выходной на тот вечер.

– И вы взяли?

– Да, сэр, сразу после обеда я отправился в кино.