Эрлин из Красного Дома. Книга 1

Свельг говорит: «он не пьет вина и не смотрит на женщин»… Не пьет. Ровно по той же причине, по которой на арене его держит цепь. Лорд Хёнрир слишком хорошо осознает, как опасен для окружающих, и если что-то пойдет не так — его не остановить. Если только… дернуть крупный узел у виска, как учила Хель? Не каждый успеет и не каждый сможет.

«Он очень старается, Эрлин, — говорит Хель. — Старается оставаться человеком, при любых обстоятельствах. Беда в том, что он все меньше понимает — зачем?»

Гораздо проще быть таким, как Аред, и ни в чем себе не отказывать.

Свельг уехал сегодня утром. Эрлин даже поцеловала его на прощание, сказала, что будет ждать.

А ближе к вечеру приехал отец, вместе со своей свитой. Официально — поздравить с победой, но уже успел намекнуть, что хочет забрать дочь домой. И внука тоже. Впрочем, на внука он даже не глянул. На дочь — тоже.

Если начистоту, он приехал сюда не за дочерью. И уж точно не для того, чтобы ей помочь.

Он приехал сюда найти возможность надавить на Хёнрира и получить свое. Хёнрир стоит между отцом и креслом главы Совета.

Бьярни на руках Эрлин ворочается. Всего несколько дней прошло, а у него снова розовые щечки, он хорошо кушает и хорошо спит, и даже не тянет из Эрлин силу так жадно, ему хватает своей. Жадно — только молоко, но это — правильно. И можно даже забыть о том, что случилось… если б не рука. Правая рука совсем не двигается. Хёнрир говорит — можно попытаться это исправить со временем, но гарантий никаких нет. Сейчас лучше не трогать, слишком большая опасность навредить.

Ничего, пусть так… Сейчас важнее всего, что Бьярни жив и в безопасности.

— Зачем вы вмешались, лорд Хёнрир? — говорит отец, потягивая вино, внимательно разглядывая Хёнрира поверх бокала. — Мне сказали, мальчик остался калекой. Стоило ли вообще возиться с ним? Зачем он вам?

Хёнрир сидит, откинувшись на спинку кресла, спокойно и расслабленно.

— Если вы хотите сказать, что калека не способен стать воином и сражаться за интересы своего Дома, то вы выбрали неправильного собеседника, лорд Кенриль.

Отец морщится.

— Вы хотите отдать его Лесу?

— Нет, — говорит Хёнрир. — Я вполне в состоянии справиться сам, это не такой сложный случай.

— Вы хотите сделать его личной послушной тварью?

— Вас это как-то волнует?

— Он мой внук.

— Неужели? Внук? Вы готовы признать его? Признав и одобрив, тем самым, связь своей дочери с моим братом? Или вы будете требовать наказания?

Щеки отца белеют от негодования.

— Я буду требовать того, что велит закон, — говорит он.

— Это ваше право, — равнодушно говорит Хёнрир. — Значит на то, чтобы взять мальчика под свою защиту вы не можете претендовать.

— А вы, лорд Хёнрир? Неужели вы готовы взять его под свою защиту и отвечать за все перед судом? Зачем вам это?

— Мне это выгодно, — говорит Хёнрир. — Я беру под свою защиту ребенка и признаю его сыном Свельга, таким образом, получаю для Синего Дома, по крайней мере, одного наследника. К тому же, я беру под свою защиту Эрлин, на том основании, что я спас ей жизнь и теперь ответственность за нее ложится на меня. Синему Дому нужны женщины чистой крови, способные родить здоровых и сильных детей. В наше время, сами понимаете, это почти редкость. Мой брат женится на ней.

— И чем это выгодно лично вам? Вы же понимаете, лорд Хёнрир, что взяв под защиту мою дочь, вам придется понести наказание за то преступление, которое она совершила. Ответить вместо нее? В определенных случаях это может даже караться смертью.

— Лорд Кенриль, — Хёнрир ухмыляется с изрядной долей сарказма, — вы же понимаете, я буду отвечать за то, что убил Ареда в его доме? С одной стороны — это однозначно смертная казнь. В любом случае буду отвечать за то, что сделал мой брат, так как он до сих пор не может нести ответственности за себя. Неужели вы думаете, что преступление вашей дочери здесь что-то изменит? С другой стороны — если признают, что, убив Ареда, я поступил по закону и совершил благое дело, ведь черная кровь ясно говорит о том, что Аред уже был мертв, Лес забрал его душу, то за что же тогда судить леди Эрлин? За то, что она не была верна мертвому? Это невозможно. И я бы еще поднял вопрос о том, как вышло, что вы дали согласие на этот брак.

— Вы забываетесь, лорд Хёнрир.

— Я? Ничуть.

Хёнрир ухмыляется, и от этой ухмылки мороз по коже.

* * *

— Эрлин, нам надо кое-что обсудить.

Отец подзывает её, отводит в сторону.

— Ты же понимаешь, что тебе тоже придется ответить за то, что ты совершила? — говорит он. — Такая открытая измена мужу и своему лорду, Желтому Дому, которому ты поклялась в верности, не может остаться безнаказанной. Конечно, я с большим удовольствием подпишу смертный приговор Хёнриру, вместо тебя, но это не значит, что ты теперь можешь делать все, что угодно. Ты тоже должна ответить.

Это страшно. На самом деле очень страшно, и даже не за себя, Эрлин вдруг так отчетливо понимает это. Страшно за своего сына, страшно за Хёнрира. Он спас ей жизнь, а теперь…

Молчит, только тихонько покачивает ребенка на руках. Бьярни тоже волнуется весь вечер, не спит, что-то тревожит его.