Эрос и бюрократия

При виде всевозможных шпионов, рассматривавших и расспрашивавших нас, я начал зевать и едва не начал стенать - стенать не о себе, но о русском народе; обилие предосторожностей, которые здесь почитают необходимыми, но без которых прекрасно обходятся во всех других странах, показывало мне, что я стою перед входом в империю страха, а страх заразителен, как и грусть: итак, я боялся и грустил… из вежливости… чтобы не слишком отличаться от других».

Конечно, современный российский бюрократ не такой, каким он был в XIX веке. Изменилась социальная среда, отношения. Другим стал тот мир ценностей и норм, ориентируясь на который формируются русские чиновники. Ушли в прошлое сословные разграничения и привилегии аристократии (исчезла она сама), однако почти неизменным остался принцип приоритета иерархии и материальных благ в жизни государственных управленцев. Продвижение по службе, деньги и власть, пускай не большая, но ощутимая, и в наши дни выражают и создают внутреннюю природу чиновника, одновременно порождая и его психические проблемы.

В детстве и юности, когда человек под давлением старших только начинает свое превращение в часть бюрократической системы, первое, что он испытывает это чей-то внешний контроль над своим временем. Потом, видя, что его время превращено другими в нечто управляемое извне, он ощущает, что его поступки, все его поведение поставлено под контроль. Подвергаясь проверкам, оказываясь в особом механизме систематизированного наставниками общения, постоянно ощущая мощное эмоциональное давление, человек исподволь приучается к тому, что его самостоятельного Я не существует. Не существует свободного выражения чувств, и вся их механика должна строиться на достижении поставленных задач - радость от успеха в санкционированном деле, при выполнении отведенной работы, тревога и страх в случае неудачи. Эмоции контролируются и подавляются, приучаясь к состоянию жестких нравственных табу, в которых скучное бытие не отделимо от подавления ощущений. Ощущений как положительных, так и негативных.

Главное, в чем оказывается ограничен ребенок - это игры. Не только их время, но и содержание контролируется родителями, изменяясь ими не в установке на более полное и свободное отражение действительности с целью извлечения ребеночком уроков из окружающего мира (творческого обучения жизни), а в ином направлении. Старшие преследуют другую цель. Ими осуществляется программирование маленького человека на определенный «правильный» жизненный путь полностью возможный только благодаря внушаемым ему ценностям и жизненным установкам. Параллельно родители бессознательно переносят на ребенка собственные комплексы - страхи взрослых, их болезненные реакции и нравственные искажения травмируют еще не сформировавшееся существо. Вместе с этим в отношениях маленького человека и старших появляется отчуждение, а также тревожность и нестабильность в его ощущениях. Личность ребенка оказывается под мощным ударом негативных образов и поведенческих систем.

Вместе с играми родители контролируют и контакты ребенка, его друзей и общение. Давая характеристики отрицательным на их взгляд знакомым мальчика или девочки, взрослые тенденциозно используют перенос негативных нравственных образов, часто связанных с их реакционными представлениями о необходимости существования социального и экономического неравенства. Однако все же, в своем решении запретить маленькому человеку общение с каким либо сверстником родители и наставники руководствуются отнюдь не рациональными оценками - их они нередко выдумывают в ответ на возмущенное «почему». Прочно занимая второе место, банальный расчет в духе «это девочка из богатой семьи» или «у этого мальчика папа директор фабрики» по распространенности уступает первенство переносу родителями собственных психических проблем на ребенка и его окружение. По своей природе явление это носит бессознательный - не осознаваемый характер. Обе причины семейных репрессий к личным контактам маленького существа приносят равный вред. Вырабатывая с одной стороны цинично-прагматичное отношение к дружбе, с другой стороны через перенос родительских комплексов, они ведут к глубокому травмированиюю еще очень хрупкой психики ребенка. Заковывают его в вечное одиночество.