Эротические рассказы Рунета - Том 1

— А вот на этом слайде, господа — специальная полицейская машина, предназначенная для транспортировки задержанных. Наши законы стали гораздо гуманней — господа… о-о-о!.. обратите ваше внимание: в отсеке, предназначенном для задержанных, есть и кондиционер, и очень удобные, очень мягкие сидения… о-о-о! очень, очень мягкие, сидения, просто замечательные сидения!..

Трибуна, за которой стоял комендант Лассард, ходила ходуном.

— А вот это — образец нового пистолета. Он несколько отличается по своим параметрам от предыдущих моделей — пистолет этот более легкий и скорострельный, но это еще не все: обратите внимание на рукоятку — она специально сконструирована так, чтобы полицейскому было удобно держать в руке… о-о-о! в руке… чтобы было удобно!., о-о-о! как замечательно, когда стоящую вещь удобно просто подержать во рту… извиняюсь, в руке… о-о-о! господа, это просто замечательно!..

Тяжело вздохнув, комендант, наконец, тихо произнес:

— Я кончил, господа…

В зале зажегся свет, и полицейские, несколько удивленные тем темпераментом, с которым Лассард рассказывал о новейших достижениях полицейской технологии, потянулись к выходу. Комендант, сложив в папку бумаги, отошел от трибуны. Внезапно его внимание привлек какой-то шорох. Лассард наклонился и, к немалому своему удивлению увидал выползающего из трибуны Джерри…

— Кадет МакКони? — проникновенно зашептал комендант, — что вы тут делаете?

Джерри приложил палец к губам:

— Тс-с-с…

Тем временем мнимый латиноамериканец продолжал свои визиты на женскую половину казарм — оттуда он обычно возвращался незадолго до подъема, блаженно улыбаясь.

Однако всему рано или поздно приходит конец.

Однажды Хуан, он же — Джон, явился в свою комнату довольно раньше обычного — часа в два ночи и, еле доковылял до кровати, рухнул на нее, не раздеваясь.

— Что с тобой? — перепугался было зашедший к латиноамериканцу МакКони.

— О-о-о, не спрашивай, пожалуйста, что со мной, — тихо застонал тот, — только не спрашивай…

Влив в совершенно обессиленного друга стакан виски, Джерри, наконец, привел его в чувство.

— Тебя когда-нибудь насиловала баба? — спросил Джон.

МакКони замялся:

— Вообще-то нет. А что, разве такое возможно — чтобы баба изнасиловала мужика?

«Латиноамериканец» тяжело вздохнул:

— Оказывается, да…

Джерри придвинулся ближе к товарищу:

— Ну-ка, ну-ка, пожалуйста, с этого места — поподробней…

— Дело было так: ты же знаешь, что каждую ночь я, напялив на голову парик и подложив под женский халат накладные сиськи, отправляюсь на гуляночку.

— Да, знаю, — подтвердил МакКони.

— Так было и на этот раз. Иду я, значит, по коридору, а навстречу мне — сержант Элизабет Трахтенберг, ты ее, наверное, знаешь — она у девочек что-то вроде цепного пса — следит за нравственностью, падла… После отбоя — никаких мальчиков в гостях, а то, мол, сразу же рапорт Лассарду.

МакКони ухмыльнулся:

— А у самой в глазах — по большому-пребольшому члену!

— Вот именно! Так вот — иду я по коридору, и тут окликает меня эта выдра:

— Госпожа кадет, остановитесь!

Я, естественно, останавливаюсь. Подходит она ко мне и начинает так придирчиво-придирчиво оглядывать.

— Как ваша фамилия?

Я отвечаю:

— Насименте. Дженни Насименте.

— У нас в Академии нет курсанта с такой фамилией, — говорит та, — и вообще, что-то часто я вас тут вижу. Следуйте за мной!

Заводит она меня в свою каморку и — хвать за накладные сиськи! Они, конечно, в разные стороны.

— Интересно, интересно, — говорит, — первый раз вижу, что у моей подопечной груди отваливаются…

А потом — хвать меня за член! А он у меня от страха и от отвращения к этой облезлой крысе совсем, бедный, сморщился…

— Ой, что это? — говорит Трахтенберг.

— Член, — отвечаю.

— Я вижу, что член, я хочу знать, откуда он у вас взялся, госпожа кадет?

Я отвечаю:

— Не знаю, еще утром его здесь не было. Видимо, вырос за сегодняшний день…

Та посмотрела на меня строго и вновь спрашивает:

— Вы, госпожа кадет, видимо, все время только и делаете, что мечтаете о членах. Понимаю, понимаю — каждый рано или поздно получает в жизни именно то, чего ему так не хватает…

— А потом? — перебил товарища МакКони. — Что было с тобой потом?

Джон тяжело вздохнул.

— Лучше не спрашивай. Она повалила меня на пол и принялась сдирать мой халат…

— Повалила на пол, говоришь? Какая-то баба повалила тебя, здоровенного мужика, на пол? И ты ей это позволил? Как же после этого тебя назвать?…

— Но она в совершенстве владеет приемами джиу-джитсу! — возразил Джон. — Она работает инструктором!..

— Тогда другое дело. Но неужели у тебя на нее встал?

— В том-то и дело, что нет. Понимаешь, обычно стоит, как «Эмпайер Билдинг», даже когда и не хочется по большому счету, а тут опустился, как у мертвого и — ни в какую!

— А она что?

— Заломала мне руки назад, содрала трусы, схватила своей жадной рукой — и в рот!

— А он что?

— Не встал, хоть убей!

— А она что? Минут пятнадцать изо рта не вынимала!

— А ты что?

— Ни в какую!

— А она что?

— А она заломала мне руки побольнее, чтоб не вырвался и не убежал.

— А что ты?

— Попытался вырваться и убежать.

— А что она?