Эротические страницы из жизни Фролова

Когда он - уже одетый - вышел из ванной, Валентин поджидал его в зале, сидя на диване. Жестом пригласил его в кресло напротив, пододвинул три пестроэтикеточных банки пива - мол, на выбор. Он выбрал австрийское и быстро опорожнил банку. От следующей отказался - не любил баночного.

- Я зайду к ней, не возражаешь?

Валентин не возражал. Но поплелся вслед за ним.

Флора лежала на боку, лицом к двери, подложив под щеку обе ладони. Укрытая свежей простыней. И под нею простыня тоже была свежая. На тумбочке лежал только пульт и стояла чашка с водой. Презервативы и пользованные простыни исчезли. А картина снова висела на стене.

Он подошел, наклонился и легко поцеловал ее в щеку, почему-то пахнущую хвоей. Она не отреагировала. Она была теперь очень, очень, очень далеко. И дыхание ее было ровное и спокойное…

Почти весь обратный путь они промолчали. Во рту у Виктора застряла противная оскомина австрийского производства, и он попросил высадить его возле магазина. Прощаясь, подал Валентину руку. Тот взял ее сначала одной, потом и другой рукой, и вдруг Виктор понял, что сейчас он наклонится, чтобы приложить к ней и губы. И сразу высвободился. А Валентин не смотрел ему в лицо, потому что его белки сильно блестели от избытка влаги.

Ну вот. Он что - голубой, что ли? - испугался Виктор.

И поспешил в магазин. Взял двухлитровый бутыль настоящего пива - родного "Славутича" - расплатился, а потом вернулся и купил еще и литровый.

Нет, слава Богу, не голубой. Совсем не похож. Абсолютно ничем. Просто растроган. Надо же так. А еще гинеколог…

Была уже половина девятого, когда он заявился домой.

Но к пиву даже не приложился. И ужинать отказался. Уснул, как убитый, и таким и проспал до самого утра.

На следующий день задержалась Ирина. Может и звонила на работу, чтобы предупредить, но Катька имела по этому поводу строгий указ от шефа, а потом, видимо, забыла сказать - она сегодня почему-то была явно не в своей тарелке - вся нервная и раздерганная.

Они втроем - он и дети - приготовили роскошный - в смысле красивости блюд - ужин, рассказывая друг другу о событиях дня. Светка при Сережке, естественно, не стала беспокоить его расспросами по поводу вчерашнего вечера, а рассказала во всех подробностях об их с Леной визите к Архипову - тому самому, у которого домашняя библиотека расположена не только во всех комнатах, но и на кухне, в коридоре, подвале, и даже на чердаке, где раньше жили его голуби. Тот дал ей домой сразу три книги обо всем таком, и они вообще пили кофе и долго разговаривали втроем на самые разные темы, и она ему явно понравилась - комплименты делал, на шею засматривался, приглашал приходить смотреть книги, телефон свой специально для нее написал. И она обязательно будет к нему теперь ходить - по субботам или воскресеньям. К тому же он обещал познакомить еще с одним человеком, настоящим профессором, который знает еще больше, чем он.

- Что еще за профессор?

- Вроде как по синоптике. А синоптики бывают профессорами?

- Не знаю. Вряд ли. Сколько ему лет?

- Архипову? Такой, как ты. Скорее чуть моложе. А может и старше - по нему не разберешь.

- Он женат?

- Нет. У него, наверное, книги вместо жен, - засмеялась она. - Он их так разглаживает, как ты маму. Да ладно тебе. Он меня не тронет, можешь быть уверен. Такие не обижают.

- Когда он пообещал познакомить?

- В недалеком будущем. Сейчас тот очень занят. А что?

- Ничего.

И чуть было не спросил номер телефона. Но тут же передумал - она сразу что-то заподозрит. Не стоит и дальше ее в это дело впутывать. Увидит как бы случайно. Или у Елены Андреевны спросит. Он почему-то не сомневался, что речь шла о том самом синоптике… Владиславе Гуляеве. Том самом, из-за которого…

Как раз в этот момент пришла Ирина. Никто из троих не стал интересоваться, где это она задержалась на полтора часа, тем более, что пришла с полным пакетом разной съедобной всячины.

Настроение у нее было явно приподнятое. За столом они болтали исключительно на темы, инициированные детьми, немножко о Лене - при этом Ирина тут же позвонила той, справилась о здоровье, а заодно и спросила, где ее Бориска, и где она сегодня будет сама.

И только после ужина, когда они оказались дежурными по посуде, как бы украдкой сказала:

- Отгадай, где я только что была.

- В магазине.

- А до этого?

- На работе.

- Я на час раньше ушла. На приеме у гинеколога была.

- Что-то случилось? - искренне встревожился он.

- Случилось. Я к Завацкому на прием ходила. И он меня потом подвез в своей машине.

Они целых несколько минут помолчали. Она все ждала, что он станет выяснять подробности, но он как в рот воды набрал. Тогда продолжила сама:

- Флора правду говорила - у него руки… необыкновенные.

- А случилось-то что?

- Вот это и случилось. Больше ничего.

- А на что ты жаловалась?

- Ни на что. Просто попросила посмотреть. Проверить на всякий случай.

- Он что, на работе был?

- Да. Сказал, что Флора совсем оправилась, - она вдруг весело рассмеялась, - представляешь, так и сказал: оправилась.

Это уж точно.