Эротические страницы из жизни Фролова

- Ой не смешите. Это во-первых, я к этому еще вернусь. Есть и во-вторых. Вот так выскочи нетронутой, а потом жених оказывается совершенно неподходящим, например по поту. И всю жизнь мучайся и тайно под других подлезай. Или оставайся мамой-одиночкой.

- При чем здесь пот?

- Запах. Запах пота и сальных желез должен совпадать. Ну, не в смысле одинаковости, а в смысле совместимости. Как у нас троих. У всех разный, а всем одинаково приятный друг другу. Я видела, как ты ко мне принюхивался. И подмышками, и там, в моей яське. Я тебе приятна. Правда же?

- Правда.

- И не только запах. Многое другое тоже обязательно важно. Помимо влюбленности. Прежде, чем создавать семью, нужно проверять друг друга на совместимость.

Родители изумленно переглянулись между собой.

- Ладно. Теперь о "во-первых". Почти вытекает из "во-вторых". Но на самом деле это особенно самостоятельная линия. Интимная близость у людей не только для деторождения. Я теперь в этом уверена. У нее есть еще по крайней мере одна, не менее грандиозная функция. Соединять совместимых людей между собой. Не обязательно по двое. Наверное и группами. И разделять несовместимых. Природе зачем-то это нужно. Я пока не додумалась, зачем. Хотя кажется, что-то уже начинаю понимать. Ну все. Вам уже пора. Собирайтесь быстро, а то опоздаете на работу. Потом договорим. У нас впереди еще вся жизнь.

Мы все так думаем. Никогда не зная в точности, сколько ее на самом деле остается.

Примерно за полчаса до окончания рабочего дня Катька подозвала Виктора к телефону. Многозначительно и удивленно показала ему глазами, - мол, очень интересненький звонок.

Он услышал почти детский девичий голос:

- Вы Виктор?

- Виктор. А вы?

- Как вы называете разъемы электропитания?

- Так и называю.

- Скажите так, как Косте. Я должна быть уверена, что это именно вы.

- Вот как… Ну, мамчики-папчики например.

- Он к вам больше не придет. Его убили. Из-за этого. О вас никто не знает. Только не ищите его. И спрячьте. И сохрани вас Бог.

И тут же послышались короткие гудки. Она прервала связь.

Гром среди ясного неба. Он так и чувствовал, что с этими световодами что-то нечисто.

- Балуется детвора, - сказал он Катьке, проходя мимо ее стола. - А как они меня спросили?

- Девчонка. Видно, совсем сопливая. Попросила Виктора позвать. Я спрашиваю: Фролова? А она: у вас и другие есть? Нет, говорю. Тогда, говорит, наверное, Фролова. Прикололи?

- Почти.

- Ну скажи.

- Да нет, я ничего не успел понять. Как у тебя дела?

- Все в порядке. Жду.

- Ждешь?

- Да. Момента. Привет передай. Пламенный.

- И ты тоже.

Она удивленно подняла брови и отрицательно покачала головой.

Пять световодов лежали в отдельной коробочке из-под тюбика алмазной пасты. Каждый был тщательно и очень бережно упакован. Он сам придумал способ их содержания для безопасной транспортировки. Теперь решил переупаковать. Для возможного длительного хранения.

- Пап, что это?

Сзади к нему неслышно подошла Светланка.

- Ничего. Заказ. Сейчас надо отвезти.

- Это брошки?

- Да. Что-то вроде этого.

- Какие красивые… Ты сам их делал?

- Почти.

- Ты получишь за них что-нибудь?

- Не сейчас. Может быть потом. Ладно, иди, не мешай. Помоги лучше маме.

Она послушно вышла из комнаты, услышав в его голосе что-то необычное, настороженное.

Плохо, очень плохо, что она это увидела, - подумал он, когда по его коже вдруг рассыпались мурашки от какого-то тяжелого предчувствия. Он не знал, да и не мог знать, что еще придется вынести из-за этого левого приработка его дочери. Но он всегда чувствовал значимые события наперед, и верил своим предчувствиям больше, чем сознательным прикидам и расчетам.

Они и в самом деле похожи на брошки. Особенно последние три, самые крупные, почти в пять миллиметров диаметром. Красавцы. Их вполне могли носить на груди великосветские дамы. Если конечно задок оформить в соответствующую оправу. Из золота или платины.

Он уже не задумывался, для чего они предназначены. Светка все ему подсказала.

Все предыдущие были миниатюрными, вроде булавочной головки. И тоже требовали на задок оправу. Разрешение, конечно, значительно хуже, чем у последних, но и не слабенькое, на многие километры потянет…

Вот оно, значит, как.

И детский девичий голосок… Сколько ей лет, интересно? Совсем ребенок. Младше Светланки, наверное. Кто ее в это втянул? Костя со своим шефом? Или Гуляев? А может Гуляев и есть тот самый шеф? И зачем он сам втянулся в эту работу?

Он вдруг вспомнил, как делал эти последние экземпляры. Сколько вдохновения, сколько незабываемых часов какого-то внутреннего откровения пережил он в работе с ними. Он будто сам изменился, стал совсем другим. Елена Андреевна… Иринка… Катя… именно тогда все началось… этот странный, почти мистический поворот в его жизни, в жизни всей его семьи, эти удивительные его поступки, за которые, по-видимому, еще придется расплачиваться…

И как они на самом деле прекрасны, эти световоды. Сколько в них внутренней и внешней гармонии… Пожалуй, это лучшее, что он сделал за всю свою предыдущую жизнь…