Эсеры. Борис Савинков против Империи

Еще в Европе Азеф подготовил план убийства министра внутренних дел империи. Плеве жил на Фонтанке, 16, в большом здании Департамента милиции МВД, и еженедельно ездил на доклады к императору по месту его пребывания – в Зимний дворец, Царское село или Петербург. Другие поездки Плеве по Петербургу систематизации не поддавались. Группа Савинкова в виде извозчиков, продавцов газет торговцев в разнос должны были выяснить точное время, маршруты и систему охраны министра. Азеф был против револьверов и Плеве где-то на улице, в удобном месте должны были взорвать. В начале 1904 года группа эсеров-террористов в Петербурге купила пролетки, лошадей, патенты на работу извозчиками и торговцами вразнос табаком и спичками. Только в Петербурге прибывший туда в феврале 1904 года Азеф познакомил исполнителей между собой. В это же время Азеф постоянно встречался с руководителями Особого отдела Департамента полиции, чтобы выяснить, известно ли полицейским от других провокаторов, что он с товарищами по партии приехал взорвать Плеве. Департаменту это было неизвестно, и Азеф немного успокоился. Когда его полицейского начальника Ратаева перевели на работу в Париж, куратором Азефа стал лично директор Департамента полиции А. Лопухин, которому Азеф докладывал все, что хотел о революционерах, прямо на дому у действительного статского советника. Савинков с товарищами были очень решительны и очень неопытны, и руководитель Боевой Организации боялся провала. На всякий случай Азеф сказал Лопухину, что его хотят взорвать на улице бомбами, возможно, у Фонтанки, 16, и даже дал некоторые приметы членов своей группы. Фактически, Азеф сказал правду, только заменив фамилию Плеве на Лопухина, но тот среагировал никак, и, к тому же, отказался повысить революционеру-сексоту жалованье, несмотря на то, что Азеф просил его поднять, так как был очень измучен предательской работой. Азеф, конечно, за это очень обиделся на Департамент полиции и компенсировал обиду из кассы Боевой Организации. Теперь у Плеве шансов остаться в живых больше не было. Если не хочешь платить деньгами – плати головой, твой приемник вынужденно будет не так жаден на обеспечение достойной жизни лучшего предателя империи. Савинков уже доложил Азефу, что Плеве ездит в возможно закрытой изнутри железными пластинами карете, на облучке и козлах кучер с медалями на груди и лакей в ливрее, за министерской бронированной каретой всегда едут сани с двумя телохранителями, также на вороном рысаке. Савинков сказал Азефу, что следить очень сложно. Эсеровских извозчиков-наблюдателей постоянно нанимают прохожие, а на наблюдателей-лотошников конкуренты натравливают полицию, и его группе постоянно приходится откупаться от дворников и городовых. По полицейским правилам разносчик не должен иметь постоянного места, а постоянно передвигаться по тротуарам и мостовым. Савинков удивленно говорил Азефу, что все улицы имперской столицы поделены бригадами разных торговцев и все удобные места в тихую откуплены в полицейских участках. Группа эсеровских террористов-наблюдателей большую часть времени разбирается с местными бригадирами, которых прикрывают городовые, а меньшую – смотрят за маршрутами Плеве. Сам Савинков целыми днями бродил по Фонтанке от Летнего сада до Инженерного замка и по набережной реки Невы, смотря за выездами главных сановников. Вечером он принимал доклады товарищей в небольших трактирах и кофейнях на Садовой улице, между Гостиным и Апраксиным дворами. Савинков предложил Азефу разнообразить и увеличить наблюдение за Плеве. Азеф одобрил все предложения своего талантливого помощника. Он обязал всех террористов ежедневно иметь в карманах не менее семи металлических рублей для откупа от настырных дворников и городовых, науськиваемых местными торгашами-конкурентами. Испугать их по-настоящему Азеф запретил. Взрывникам привлекать к себе внимание было никак нельзя. Все-таки столица империи. Сам Азеф был очень доволен. Из Парижа в Петербург он ехал в поезде вместе со своим полицейским начальником Ратаевым и, конечно, воспользовался случаем, чтобы провезти в недосматриваемом пограничниками и таможенниками купе чуть ли не центнер прекрасных европейских бомб из своей женевской динамитной мастерской. Азеф в очередной раз повторил Савинкову, что Плеве будет взорван, несмотря ни на что! Савинков был удивлен и обрадован, что бомбы уже в Петербурге, потому что у эсеров динамитных мастерских в империи начала 1904 года фактически не было. Теперь к покушению было все готово.