Еще более дикий Запад (СИ)

— Люди были сотворены позже других. Кто-то из наших решил сотворить существо, подобное ему самому. Уж не знаю, что за блажь взбрела ему в голову. К счастью, получились вы. Слабые. Податливые. Не обладающие ни разумом сиу, ни силой орков, ни выносливостью подземников. Однако вы неплохо уживались рядом с нами.

Просто распирает от радости этакое слышать.

— Чтобы ты поняла, проклятая. Любовь иссушает. Сиу могли продержаться год или два, орки — до трех, но люди… известны случаи, когда люди, принявшие дар любви, существовали десятки лет! И это было удивительно. В вас есть частица нашей сути. В буквальном смысле. Тот, кто творил вас, надеялся решить нашу проблему.

— Какую из?

— Дети. У нас изначально дети появлялись редко. Не каждая драконица могла понести, а те, которые могли, зачастую оказывались неспособны разрешиться от бремени. И тогда-то были сотворены люди.

— Так… тогда как они оказались за морем?

— Не представляю, — Эрханен покачал головой. — Да и то… понимаешь, многое утрачено. Мы полагали себя великими и могучими, бессмертными хранителями мира, но сами не заметили, как стали забывать. Я что-то знаю, но знание мое несовершенно. Более того… я допускаю, что многое, из известного мне, не совсем правда.

Или совсем неправда.

В общем, все сложно.

Кто создал людей? И не людей? Кто расселил их по миру? Как вышло, что о Мертвых городах забыли? И что там, за океаном, все иначе? А в Африке? А… это не относится к делу.

— Так что там с людьми-то?

— Люди, в отличие от прочих, могли понести от дракона. И родить дитя смешанной крови.

Ага.

То есть, это я уже слышала.

— Ни сиу, ни орки, ни прочие… там, за океаном, я не удивлялся тому. А здесь задумался над тем, что же является причиной? И начал изучать. Оказалось, что в вашей крови… не у всех, но у многих, есть примесь и нашей.

Он замолчал.

— Я думаю, что запрет на смешение крови появился не просто так. Возможно, тот, кто людей сотворил… или изменил? Не знаю, но вряд ли все обрадовались. Скорее всего, его уничтожили.

— Но не людей.

— Нет. Вас много. Да и мы тогда думали, что храним мир.

Только это не мешало его уродовать.

— Как бы то ни было, но эта малая частица позволяла многое. И тогда… тогда я решил повторить. Усилить кровь. Это потребовало сил. Многих. Сперва я использовал других драконов, тех, что пришли за мной, и еще тех, которых я позвал. Странно, что они, способные внушить любовь малым народам, оказывались сами пред нею беззащитны. И чем старше, чем опытней, тем слабее. Но их крови было мало.

Крови, как понимаю, всегда не хватает.

Кому-то.

— Я бы попробовал кровь Праотца, но её не осталось. Кроме той, что хранил мой брат.

— А он не отдал.

— Именно.

— И забирать у других ты не стал?

— Та уже не годилась. Я изменил её однажды, и новое претворение сделало бы её бесполезной.

Ну да, хреновато, если так.

— Тогда я взял собственную кровь, — сказал Кархедон. — И сотворил подобных тебе.

— Людей?

— Вы были людьми. И еще самую малость — драконами. Вы не просто способны оказались устоять перед проклятым даром нашим. Вы… вы вовсе перестали в нас нуждаться.

И прозвучало так обиженно.

— Извини, — сказала я, разведя руками.

— Ничего. Если подумать, то этого я и желал.

— И ты повел своих измененных к городу?

— Именно.

— И уничтожил его.

— До того, как они уничтожили меня.

— А почему сам там остался?

— Я попросил.

Я обернулась на голос. Кархедон.

И теперь они выглядят братьями, похожими друг на друга, как отражения.

— Он ведь тебя убил!

— И меня. И прочих. И… не знаю, возможно, он был прав.

— Или вы оба ошибались, — я поднялась, чувствуя, что руки холодеют и ноги тоже. Возвращаться пора? Хреноватый из меня, видимо, шаман. — Но скажите, вы встречались с кем-то, вроде меня? Ну, проклятым там или наоборот… таким, смазливым. И наглым. Засранцем.

Драконы переглянулись.

Я же, вздохнув, сказала:

— Оно опять началось. Появился человек, который дурит головы женщинам. Причем всем, что человеческим, что нет. Они в него влюбляются. И вообще перестают соображать.

— Это плохо, — сказал Кархедон.

А то, было бы хорошо, я бы не маялась вопросами.

— А еще он собирает твои артефакты, те, которые с древней кровью.

— Зачем? — удивился Эрханен.

— Я думала, ты подскажешь.

— Нет. Они нужны лишь для моих детей и только. Их невозможно изменить.

— А уничтожить? — сердце обмерло.

— Уничтожить? Уничтожить возможно. Но зачем кому-то… — он задумался, а потом тряхнул головой. — Вот что, девочка, мне кажется, что кто-то опять возомнил себя хранителем мира.

И решил извести расы, которые этому миру жить мешают? Вот… и главное, на драконов вину теперь не свалишь. Все наше, человеческое.

— И что мне теперь делать?

Прозвучало на редкость беспомощно.

Эрханен и Кархедон посмотрели на меня с укором:

— Ты же дракон! — сказали они одновременно. — Убей этого засранца.

Ага… такой себе совет, жизненный. И нет, в душе не протестую.

— Погодите, — я почувствовала, как мир ускользает из моих рук. — А те женщины? Что с ними будет? Они… умрут?

Чарли не обрадуется.

И не только он. У других ведь тоже есть и братья, и родители, и… их много! И взять вот так просто уничтожить?