Еще ночь...

“Справедливым же почитаю, доколе нахожусь в этой телесной храмине, возбуждать вас напоминанием, зная, что скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне”, – указывает апостол Петр. “Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах (в сфере духовной; в мире невидимом, тонкоматериальном. – Авт.), дом нерукотворный, вечный… Итак, мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, то… желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа”, – вторит ему Павел. “Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу (то есть нужна для свершения моей миссии на земле, для служения апостольского. – Авт.), то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше. А оставаться во плоти (в физическом теле. – Авт.) нужнее для вас”, – подтверждает он.

Сказал Екклесиаст: “Ибо отходит человек в вечный дом свой… и возвратится прах в землю, чем он и был (как было это еще со времен создания первой цивилизации людей, собственно Адама. – Авт.), а дух (вместе с душой, точнее в сердце души и в теле духовном. – Авт.) возвратится к Богу, Который дал его (создал его по образу Своему. – Авт.)”.

Земное – к земному, небесное – к небесному, как и поется во время чина похорон: “Земля, земля! Расступись, и прими сотворенное Божьей рукой (по воле Божьей, по замыслу Творца. – Авт.) тело, которое к тебе, родившей его (в соответствии с Божьим же порядком, по законам природы, путем развития, эволюции. – Авт.), снова возвращается. Сотворенное по образу Божию (бессмертная душа. – Авт.) принял Творец, а ты прими это как свое…”

Итак, пусть ответом на поставленный здесь вопрос станут слова икоса шестой песни канона православного парастаса о почивших в Боге, который и ныне поется в Церкви:

“Сам Один (лишь только Бог. – Авт.) есть Бессмертный (бессмертный по сущности, по природе Своей. – Авт.), создавший и упорядочивший человека. Мы же земные, и из земли созданы (Адам – “земной”. – Авт.), и в ту же землю возвратимся. Ибо так ты повелел, мой Создатель, и сказал мне: «Земля еси – и в землю возвратишься». Туда же и мы все, люди, пойдём (все, от Адама начиная, проходим путь смерти физического тела и переставления души в мир, телесным глазам невидимый. – Авт.), – из надгробного рыдания творя песню (песню радости от рождения в новом, духовном качестве; радости от полного единения с Творцом, и обретения таким образом жизни вечной по благодати Его. – Авт.): Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя! (Аллилуйя – “хвалите Господа!” – Авт.)”

Человек, по слову святого Антония Великого, подобен мотыльку. Развившись в коконе телесном, он оставляет его, дабы на крыльях духа подняться к Небесным высотам. Смерти нет – есть переход! И дай Бог нам быть готовыми к нему…

ГЛАС ВОПИЮЩЕГО

Вопрос: В какой пустыне проповедовал Иоанн Креститель? Ведь известно, что пустыня не пригодна для жизни, а соответственно, безлюдна.

Ответ: В третьей главе Евангелия от Матфея читаем: “В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской, и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему” (Мф. 3.1–3).