Еще один простак

Пока я курил, пригнувшись к земле, нервы у меня расходились вдрызг. А вдруг Мальру готовит мне ловушку? Что, если он возьмет с собой О’Рейли, и когда они увидят сигнал, этот крепкий малый из бывших полицейских выпрыгнет из машины и бросится ко мне? Я пытался убедить себя, что Мальру не станет рисковать жизнью своей дочери. А если он догадался, что это мнимое похищение? А если..?

Я увидел далекий свет фар и быстро погасил сигарету. Ну вот, подумал я, еще несколько секунд, и ты будешь знать, устроили тебе ловушку или нет.

При свете луны я издали разглядел «роллс-ройс». Подпустив его поближе, я высунул фонарь из куста и начал нажимать на кнопку, посылая мигающий луч на шоссе.

«Роллс-ройс» двигался со скоростью около 20 миль в час. В машине был виден только водитель, но это еще ни о чем не говорило. О’Рейли мог спрятаться сзади.

Поравнявшись со мной, машина слегка замедлила ход. Я увидел, как Мальру с заметным усилием выбросил из окна машины пузатый портфель, который упал с глухим стуком на дорогу в трех метрах от меня. «Роллс-ройс» набрал скорость и помчался по направлению к Лоун-Бэй.

Я сидел на корточках за кустом еще несколько секунд, не сводя глаз с портфеля, валяющегося на дороге. Трудно было поверить, что деньги — вот они, стоит только руку протянуть. Я посмотрел вдоль на шоссе. Красные огоньки «роллс-ройса» быстро исчезали вдали. Я выскочил из-за куста, схватил портфель и побежал к «паккарду». Бросив портфель на заднее сиденье, я скользнул под баранку и покатил к бунгало.

Я был опьянен успехом. Оказывается, нет на свете ничего проще, чем заработать пятьдесят тысяч долларов.

Я добрался до бунгало, когда стрелки часов на приборном щитке показывали без двадцати пяти три. Я поставил машину, вышел наружу и взял портфель с заднего сиденья. Затем я огляделся вокруг. Меня удивило, что на стоянке нет ни одной машины, кроме моего «паккарда».

Рея уже должна быть здесь. Прийти пешком она не могла. Но тогда где ее машина? Возможно, говорил я себе, она не смогла отлучиться. Возможно, дело упирается в О’Рейли, и она запоздает. В конце концов, меня это не касается. Я не собираюсь ее ждать. Возьму свою долю, отдам остальное Одетте и поеду домой.

Я быстро пошел по песку к бунгало, окутанному ночным мраком. В этом не было ничего неожиданного. Одетта и не должна была включать свет, она ждет меня на веранде. Свет в бунгало в такое время суток, случись кому-нибудь проезжать мимо, мог бы показаться подозрительным.

Но когда я поднялся по ступенькам на веранду, там никого не было. В душу внезапно закралась тревога.

— Одетта!

В бунгало стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь звуком включенного кондиционера. Из открытых дверей несло прохладный воздух, который осушал пот у меня на лице.

Я вошел в бунгало, закрыл за собой дверь и положил портфель на стол. Потом нащупал на стене выключатель и зажег свет.

Комната была точно такой же, какой я оставил ее несколько часов назад. Я прислушивался, сбитый с толку и охваченный дурными предчувствиями.

— Одетта! — позвал я более громким голосом. — Эй, ты здесь?

Тишина в бунгало стала угрожающей. Неужели она струсила и убежала? А может, она заснула, пока ждала меня?

Я прошел через комнату, открыл дверь в спальню и зажег свет.

В первый момент, когда я увидел ее на кровати, у меня отлегло от сердца. Она лежала лицом к стене, черные волосы рассыпались по подушке. На полу рядом с кроватью валялся рыжий парик.

— Эй, вставай! Деньги… — Слова застряли у меня в горле и мороз пробежал по спине.

Шея у нее была захлестнута чем-то вроде нейлонового чулка, который тугой петлей врезался в кожу.

Я сделал два медленных нерешительных шага и вгляделся. Перед тем, как в ужасе отшатнуться, я успел увидеть синее лицо, вывалившийся язык и хлопья белой пены вокруг рта.

Я стоял ни жив, ни мертв, пытаясь постигнуть тот факт, что она была зверски убита.

Убийство!

Плохо соображая от потрясения, я на ватных ногах прошел в гостиную к бару и налил себе виски. Это помогло мне взять себя в руки.

Где Рея? Я взглянул на часы. Было без трех минут три. Почему она не приехала? Я должен знать, приедет ли она вообще.

После некоторых колебаний я снял трубку и позвонил ей домой. Ответил знакомый голос дворецкого:

— Резиденция мистера Мальру. Простите, кто говорит?

Судя по голосу, он не был поднят с постели моим звонком. Возможно, он не ложился спать, дожидаясь возвращения Мальру.

— Госпожа Мальру ждет моего звонка. Скажите ей, что звонил мистер Хэммонд.

— Извините, сэр, но госпожа Мальру спит. Я не могу ее беспокоить.

— Я должен с ней говорить. Мы условились, что я позвоню.

— Очень сожалею, сэр. — В его голосе звучало чуть ли не соболезнование. — Госпожа Мальру плохо себя чувствует. Доктор дал ей успокоительное средство, ее нельзя беспокоить.

— Я этого не знал. Ну что ж, благодарю. — Я повесил трубку.

Что это значило? Может, она прикинулась больной, чтобы незаметно ускользнуть из дому, а может, действительно заболела? Я вытер вспотевшие ладони.