Еще один простак

Я потерял способность не только двигаться, но и соображать и сидел как пень, сжимая баранку и не зная, что делать.

Вновь зажегся красный свет.

Полисмен снял фуражку и поскреб в бритом затылке. Свет луны попадал на его красное грубое лицо. Это был полисмен старой школы, лет пятидесяти, который навидался всякого и в полной мере испытал на себе ненависть тех, кого он сам ненавидел. Такой скорее втянет вас в беду, чем вызволит из нее.

Я попытался дать задний ход, чтобы хоть как-нибудь сползти на обочину, но переключение скоростей не срабатывало.

Вновь зажегся зеленый свет.

Полисмен сошел с тротуара и приблизился ко мне.

— Ночевать здесь собрался, парень? — сказал он грубым полицейским голосом, который соответствовал его лицу.

— Похоже, коробка скоростей полетела, — сказал я.

— Вот как! И что ты намерен делать?

— Есть тут где-нибудь поблизости круглосуточный гараж?

— Вопросы задаю я, парень! И я спрашиваю, что ты намерен делать?

— Договориться, чтобы взяли на буксир, — сказал я, стараясь говорить спокойно.

— Вот как! А что делать с этой телегой, пока ты будешь договариваться?

— Может, вы помогли бы мне откатить ее на обочину?

Он потер дубинкой свое мясистое красное ухо и презрительно прищурился.

— Вот как! — Он сплюнул на дорогу. — По-твоему, я похож на придурка, который толкает автомобили, принадлежащие всяким соплякам? Вот что я тебе скажу: я ненавижу автомобили и ненавижу тех сопляков, у которых они есть. Убирай с дороги свой драндулет, не то заплатишь штраф за блокировку движения.

Я вылез из машины и попытался толкнуть ее, но она стояла на небольшом подъеме, и я не смог сдвинуть ее с места. Я толкал ее до полного изнеможения, а полисмен стоял рядом и наблюдал, наклонив набок свою шарообразную голову.

— Кишка тонка, парень, — сказал он и надвинул фуражку на лоб. — Ладно, хватит. Можешь считать себя оштрафованным. Попрошу права.

После попытки сдвинуть машину я едва переводил дыхание, но у меня все же хватило ума вручить ему вместе с правами свою новенькую пресс-карточку.

— А это что? — спросил он, взглянув на нее.

— Я работаю у окружного прокурора Мидоуза под начальством лейтенанта Реника.

— Реника? — полицейский сдвинул фуражку на затылок. — Почему сразу не сказал? Мы с лейтенантом были приятелями перед тем, как его повысили. — Он с сомнением ощупал пресс-карточку и вернул ее мне вместе с правами. — Ладно, помогу тебе, раз такое дело. Меня от этого не убудет.

Совместными усилиями мы откатили автомобиль на обочину. Полисмен обозрел его с отвращением на лице.

— Говоришь, коробка скоростей полетела? Ремонт обойдется недешево, а?

— Похоже на то. — Я лихорадочно соображал. Что делать дальше? Я не имел права оставлять машину в гараже для ремонта. Единственное, что оставалось сделать — это поставить ее в свой гараж дома. А как же быть с телом Одетты?

— Вот и я говорю, — продолжал полисмен, — машина требует расходов. Что до меня, то я бы и даром ее не взял.

— Есть тут гараж где-нибудь недалеко? — спросил я, вытирая платком взмокшее лицо.

— Есть один примерно в миле дальше по дороге, но он сейчас закрыт. Если эта телега попадется на глаза патрульной машине, ее отбуксируют в управление полиции, и тогда придется платить штраф.

Я видел через дорогу круглосуточную аптеку.

— Пойду позвоню, — сказал я.

— Самое лучшее. Я побуду здесь. Скажи этому малому в гараже, что я прошу отбуксировать машину. Мое имя О’Флагерти, он меня знает. — Он вытащил свой справочник и дал мне телефон гаража.

Я прошел в аптеку и позвонил в гараж. После долгой паузы сонный и недовольный мужской голос спросил, какого черта мне надо.

Я сказал ему, что нужно отбуксировать машину и что телефон гаража дал мне сержант О’Флагерти.

Мужчина замысловато выругался, но в конце концов сказал, что приедет.

Я пошел назад к «паккарду».

— Сейчас приедет, — сказал я.

— Ругался, конечно? — спросил с ухмылкой полисмен.

— Еще как!

— Когда увидишь лейтенанта, скажи ему, что я его помню, — продолжал О’Флагерти. — Он отличный малый. У нас не было полицейского лучше.

— Обязательно скажу.

— Ладно, мне пора топать. Увидимся как-нибудь.

— Надеюсь. Спасибо за помощь.

Его красное грубое лицо расплылось в улыбке.

— Свои люди — сочтемся. — Он кивнул мне и зашагал по дороге, помахивая своей дубинкой и тихонько насвистывая.

Когда я зажигал сигарету, у меня дрожала рука. Я был в такой панике, что едва дышал. Ну, поставлю я машину в свой гараж, а дальше что? Как быть с Ниной? Как я буду доставать тело Одетты, если Нина в любой момент может войти в гараж? Я не смогу сделать этого днем, а по ночам Нина всегда дома. Надо же так влипнуть! Панический страх отшиб у меня способность здраво рассуждать.

Минут через десять прикатил аварийный грузовик. Из кабины вылез плюгавый малый, худой как щепка и с головы до ног ирландец. Он был так зол, что даже не стал со мной разговаривать. Он забрался в «паккард», подергал рычаг переключения скоростей, вылез наружу и сплюнул на асфальт.

— Коробка скоростей, — сказал он. — Работа на две недели, и она влетит вам в круглую сумму.

— Мне нужно, чтобы вы отбуксировали меня домой, — сказал я.