Еще один шанс. Части 1-3

— Наверное, — странник скептически размышлял, глядя на обычный ночной горшок. — У этого купца ещё несколько таких было припасено под прилавком — только с перламутровыми пуговицами. А вообще чаша — как чаша. Но реклама неизвестного перса — очень хороша.

— По-моему, у меня в гараже, где-то такая же валялась. — Рязанцев сделав печальный взгляд, с состраданием осматривал достопримечательность. — Даже чуть лучше и поновее… Точно! От старого хозяина по наследству досталась! Никак руки не доходят выбросить на помойку. А теперь оказывается она из Византии… Украдена противными ворогами… Да у меня таких «ночных сокровищ» если хорошо в старье покопаться… — вагон и маленькая тележка!

— Ох, грехи наши тяжкие! — купец вытер руковом со щеки набежавшую слезу. Шмыгнул носом. — Вот, и скажи Ляксей, как жить? Стоит ли верить близким, друзьям? Когда варварски разбивают самое любимое и дорогое, — Коробейников благосклонно продолжал рассказ о своем экспонате. Смахнув внезапно набежавшую слезу, он пошел дальше.

— Эту картину, по-моему…. подарил мне купец Котейкин Иван Ильич, — Прохор остановился возле большого полотна. — Ну, да! Вот, отметка.

На холсте в позолоченной раме был изображен мужчина с суровым взглядом, пышными усами и длинной черной бородой. В огромных, серебреных доспехах он важно восседал на коне.

— Говорят, собирается сватов засылать. Уж больно ему моя Любушка приглянулась, — купец промолвил и пристально уставился на картину.

Новоиспеченный ценитель прекрасного внимательно посмотрел на портрет. Мужчина, изображенный там, был серьёзен и могуч. А оружия на нем понавешено было так много…

— Вылитый Илья Муромец! — молодой эстет произнес, значимо покачивая головой. Он достойно оценил кандидата. — Былинного героя рисовали с него — «как пить дать»!

— И капитала у него видимо-невидимо! — продолжал разговаривать сам с собой Коробейников, качая головой из стороны в сторону. — И почти вся Москва в должниках.

— Надо брать, — Алексей подвел итог через минуту раздумий. — Такие женихи просто так на дороге не валяются. Одного железа на нем… — почитай пудов двадцать. А если ещё и с лошади поснимать… — то пункт приема металлолома обогатиться.

— Вот и не знаю, как быть? — купец задумавшись, негромко «затрындел». — Ох, худо — бяда! Не доведи, бог до греха! Спаси, сохрани от окаянных мыслей. — Он повернулся в пол-оборота. Нашел икону и перекрестился. — Недавно узнал, что младший сын дворянина Тимофея Маркова, собирается сватов засылать. А это — известный, старый род. Их ещё при Иване Грозном уважали. Прямо уму непостижимо, что теперь делать? А тут ещё ты? — Коробейников глубоко вздохнул и снова задумался о чем-то своём.

Ценитель прекрасного почувствовав, что пора срочно менять тему разговора. Желательно на что-нибудь нейтральное… Про цветы или погоду… Про то, что к женитьбе никакого отношения не имеет. — Послушай, э-э-э, Прохор, — он постарался перевести внимание купца в другое направление. — А в каком районе Москвы больше всего бандитов?

— Кого? — купец не сразу отвлекся от мрачных мыслей.

— Всё-таки шок — это по-нашему, — Алексей весело посмотрел на страдальца и решительно продолжил… — Ну, татей, городских разбойников, романтиков с большой дороги. — Он попытался подробно объяснить Коробейникову свой вопрос.

Прохор поняв о чём идет разговор, крякнул от неожиданности. — Ах, леший эту нечесть побери! — Он быстро сотворил крестное знамение в сторону иконы. — Наверно в Земляном городе. А тебе-то начто?

— Знаешь, решил по ночной Москве прогуляться. С достопримечательностями древней столицы познакомиться. Свежим воздухом подышать. Посидеть у реки. Полюбоваться вечерним закатом, — задумчиво произнес Рязанцев. Он смущенно покраснел и опустил глаза в пол.

— Ась? Где посидеть? Куды сходить? — Прохор застыл от удивления. — Повтори, не уразумел?

— Прогуляюсь… — Алексей стал доходчиво объяснять своё желание. — Пообщаюсь с «веселыми» людьми. Узнаю, чем живет и дышит ночной город.

— Ночью в городе везде лихих людей много, не успеешь и глазом моргнуть, как под разбойный кистень угодишь, — купец решительно отговаривал гостя от ночного рондеву. — Хуже нет, на ночь по улицам ходить, кругом смута, шиши да тати. Неспокойное время!

— А я потихоньку, осторожно, — блудный гость заканючил, так как будто в первый раз отпрашивался у родителей на танцы. — Буду возле дома. Далеко от ворот отходить не стану. Если, что — сразу домой…

— Дались тебе эти прогулки. — Коробейников недовольно пытался достучаться до сознания пришельца. — Темень уже! Скоро рогатками улицы перекроют. Людишки по домам разойдутся, затворяться, хорониться будут.

— Я, быстро! — гуляка не слушая «родного отца», ломанулся во двор. — Одна нога здесь — другая там. — Он быстро произнес, захлопывая дверь перед носом купца.

Рязанцев выскочив во двор, где его ожидал Федор.

— Командир, я с тобой — пособлю? — «медведь» пробасил, разминая огромные кулаки. — Мы с тобой быстро со всеми управимся. Раз, раз да другой — по сопатке.

— Ещё, чего! — у пришельца пронеслось в голове. — Вот, только тебя мне и не хватало.