Еще один шпион

Насчет Эльзы с Ингой Леший не соврал, их выжали досуха и в самом деле отпустили с глаз долой под его поручительство. Но и вся остальная гоп-компания, весь этот зверинец, такими стараниями добытый и упакованный на Малой Грузинской, до РУВД не доехал. А давал он сейчас показания в цокольном этаже на Лубянке, в «клубе веселых и находчивых», как раз под тем самым местом, где стояли Леший и Евсеев. Так что все старания старлея Симонова обернулись пшиком. Хотя об этом он еще не знал.

– Напишем...

Евсеев набрал код чая с лимоном, Леший – кофе американо.

– И особо отразить его старания, наблюдательность, интуицию, шестое чувство, благодаря чему и был предотвращен крупнейший теракт в истории России, – Леший осторожно достал из окошка выдачи стаканчик с дымящимся кофе, подул и пригубил.

– Никто ничего еще не предотвращал, – Евсеев посмотрел на него. – Мы даже ничего точно не знаем. Даже не уверены, что что-то надо будет предотвращать.

– Я-то уверен, – Леший снова нервно оскалился и повторил: – Я-то еще как уверен...

Зазвонил телефон, на этот раз у Евсеева.

– Майор Евсеев, – сказал он в трубку. – Докладывайте, я слушаю.

Помолчал.

– Пусть ищут дальше. Где, где! В Караганде!.. В нашем распоряжении тринадцать человек, которые могут что-то знать... Надо с ними плотно работать. До связи.

– Это насчет Бруно? – спросил Леший.

– Вычислили его адрес на Кузнецком мосту, но никого дома нет, – Евсеев убрал телефон. – В квартире нашли кое-что из одежды, специфическая такая одежда – эстрадный костюм с люрексом, тридцать шестой тридцать – восьмой размер. Надо будет показать лилипуткам твоим, может, опознают.

– Его это костюм, точно. Инга говорила о каком-то костюме с блестками, – сказал Леший. – Что-нибудь еще было?

– Пока ничего. Оперативники опрашивают соседей. Может, выведут на другой адрес, не знаю.

– Ушел он вместе с Амиром, ушел... Черт!

Леший обжегся кофе, со злостью швырнул стаканчик в урну.

– Нутром чувствую! – прорычал он. – В «минусе» они. Вот будто по печени у меня мурашки какие-то ползают, точно говорю...

– И что предлагаешь? – спокойно поинтересовался Евсеев. – Объявить по городу желтый сигнал террористической угрозы?

– А толку? Ну? Опять монтеров и сантехников дергать из канализации, как морковку? Да ты вспомни только, как всем городом Мигунова с Керченцем ловили! И ничего! Только случайность! Невероятное совпадение!

– Ты подвернулся вовремя. Вот и все совпадение, – сказал Евсеев.

– Точно, – Леший облизнул пересохшие губы. – И сейчас тоже совпадение. Все совпало, лучше некуда. Амир этот... У-у-х, скотина!

Он рассеянно похлопал себя по карманам, будто сигареты искал, потом резко вскинул голову.

– Если это в самом деле тот Амир, то дело плохо... Это зверь, а не человек, он один стоит взвода отпетых отморозков! И вообще... Если он пришел сюда, в мой город, то это запредельная наглость! Я должен его выследить и убить!

– Ничего себе, у тебя настрой! – удивился Евсеев. – Ты его лично знаешь или слышал?

Лицо Лешего превратилось в камень.

– Это мой кровный враг! Из-за него я под землю залез, чтобы от прошлого спрятаться...

Закончить фразу он не успел – у майора опять зазвонил телефон. Что-то там ему сообщили такое, отчего Евсеев сперва лишился голоса, потом посмотрел на часы, сказал громко: «Сколько? Не может быть!», – а потом вдруг рассмеялся и отошел в дальний конец вестибюля, чтобы поговорить наедине. Похоже, звонила жена. Жену свою Евсеев любил. По мнению Лешего, так даже как-то слишком любил. В мире, где обитают чудовища, подобные Амиру Железному, лучше не иметь крепких привязанностей, лучше быть одному. Как волку-одиночке. Волку нечего терять.

Леший еще постоял. Посмотрел на Евсеева, болтающего по телефону с женой. Махнул ему рукой. Когда майор поднял на него глаза, сперва постучал себя по груди, потом показал большим пальцем в пол: буду внизу.

И ушел.

Евсеев понял так, что он направился в цокольный этаж.

* * *

С Сашкой Оголевым из соседнего подъезда они решили поступать в воздушно-десантное училище. Подали документы, Леха Синцов поступил, а Оголев не прошел медкомиссию. Леха пошел провожать друга, пока ждали автобус, Синцов познакомился с симпатичной студенткой пединститута в ярко-рыжем, с черными полосками, тренировочном костюме. Костюм настолько здорово сидел на Лизе, что уже 30-го декабря новая молодая семья (у невесты едва наметился животик) зарегистрировала законный брак. Все удивлялись: зачем? А учеба? А жилье? А деньги? А пятое-десятое? Ничего, как-нибудь выкрутимся. По большому счету им обоим было плевать. Сняли квартиру, по выходным курсант Синцов прибегал туда в увольнение. На двадцатый день после свадьбы спокойная и ничем не выдающаяся беременность неожиданно закончилась выкидышем, по мнению врачей, спровоцированным обычным противогриппозным препаратом.

Ничего, как-нибудь проживем дальше. Жили фактически порознь – на четвертом курсе Леху обещали перевести на проживание вне казармы. Потом Лиза институт бросила, а тут у Лехи умерла мать, и Лиза переехала в ее московскую квартиру: все равно живут порознь, зато за жилплощадь платить не надо.