Еще одна история (СИ)

Что ж, раз он — кузнец, то ему должно заниматься кузнечным делом! Он выкует себе, воинам своей свиты и сыновьям доспехи из прочнейшей стали с примесью серебра, чтобы сияли в свете Древ, такие прочные, что не пробьет копье, ни стрела. Себе он выкует шлем, который защитит голову от вражьих ударов. Множество обоюдоострых легких мечей он создаст своими руками. А Курво будет помогать ему, украшая их рукояти и бока узорами из золота и инкрустируя самоцветами. Он обучит и других сыновей кузнечному ремеслу и тому, как обращаться с мечами.

Сейчас необходимо время, чтобы подготовиться в настоящей войне против Мелькора, Валар и любого, кто посягнет на сильмариллы или попытается оспорить его право на корону нолдор. Им понадобится много оружия и доспехов для воинов и боевых коней, им понадобиться время, чтобы обучиться искусству воины, чтобы быть в силах сокрушить любого противника. Он создаст свое войско, армию, сильнее которой нет, и не будет во всей Арде!

— Кано! — позвал Феанаро, выбежав в коридор на первом этаже.

Никто не откликнулся. Тогда финвион поднялся на второй этаж, где располагались жилые покои его отпрысков.

— Кано!

На этот раз его крик был услышан. Макалаурэ вышел из своей комнаты. Выражение лица его было мечтательным, а вид отрешенным.

— Опять в облаках витаешь? — строго спросил отец.

— Отец, прости, я не сразу услышал, что ты звал, — ответил Кано, пряча ноты за спиной, — Я сочинял весеннюю песнь. У нас так красиво весной… — задумчиво проговорил он.

— Оставь оды красотам природы для ваниарских дев, — цепко ухватив его за плечо, говорил Феанаро, — Нам нужны военные марши и гимны! У меня к тебе дело: собери всех братьев, и будьте сегодня у меня к часу смещения света.

Второй сын кивнул, и Пламенный Дух, уверенный, что его поручение будет исполнено, отправился обратно в мастерскую — сильмариллы нуждались в его присутствии, надолго их нельзя было оставлять без опеки.

Весть о том, что дядя Феанаро был изгнан из Тириона, пришла неожиданно. Нэрвен стояла на своем балконе и вглядывалась, чуть щуря светло-синие глаза, в далекий горизонт.

Погода установилась удивительно благоприятная, и ее средние браться были в море с дедом Ольвэ, отправившись нырять и охотиться за драгоценным жемчугом. Свет Лаурелина был прозрачным и мягким. Ветерок, что дул с берега, приятным и легким. Город был окутан ленивой дремой, спокойствие нарушали лишь изредка покрикивавшие чайки.

Нэрвен уже совсем оправилась от всех недавних потрясений. На душе у нее было спокойно, и она даже начинала вновь думать о прекрасном Серебряном Лорде, которого суждено ей встретить за морем. Он — ее судьба. Так сказало ей зеркало. А с судьбой спорить бесполезно. Эру Единый предначертал ее в своей книге, выразил в своей дивной музыке. Так зачем стараться перехитрить рок, обмануть, переупрямить?

Не лучше ли наслаждаться всем тем хорошим, что есть в ее жизни, проживая Вечность в гармонии с самой собой и с миром? Сильные желания и страсти не приводят ни к чему хорошему, да и не всякий создан для них. Некоторые избранные, к которым, думала Нэрвен, относилась и она сама, не были рождены для бурных чувств и бьющих через край эмоций. Они, наоборот, были словно призваны Единым, чтобы поддерживать равновесие в мире, не поддаваясь низменным страстям, оставаясь созданиями света, и, в то же время, будучи существами вполне земными, живущими на земле и крепко стоящими на ногах.

Она наберется терпения и будет ждать встречи с ним. А когда они встретятся, она сразу полюбит его. Во всяком случае, постарается сделать все, чтобы полюбить.

За решением Валар на Круге Судеб о выдворении Мастера из столицы нолдор последовали другие события. Уезжали в двенадцатилетнюю ссылку и все семеро сыновей Пламенного Духа. Вскоре, не выдержав разлуки со старшим сыном и внуками, к ним присоединился Нолдаран, оставив править народом в своем дворце в Тирионе дядю Нолмэ.

Ее отец часто сокрушался по поводу деда и братьев, но не вмешивался из деликатности. Будучи младшим сыном, Арафинвэ никогда не претендовал ни на что, всегда живя подчеркнуто обособленно в доме отца своей супруги, и никогда не позволял себе даже комментировать распри между дядями Феанаро и Ноломэ.

Не собирался он вмешиваться и теперь, надеясь, что, по прошествии положенного срока, о жестокой ссоре все забудут хотя бы внешне.

И о ней действительно стали забывать. Ведь Форменоссэ находилась далеко от Тириона. Никто из ее обитателей не тревожил арфингов, чьим оплотом был дворец Ольвэ.

Альквалонде, меж тем, жил своей немудреной рыбацкой жизнью. В семье Арафинвэ установился прежний покой. Финни так и не женился на Амариэ, хоть формально она и продолжала оставаться его невестой. Изредка он отправлялся в Валмар, чтобы навестить ее. Глава Третьего Дома сетовал на ваниар за то, что свадебные приготовления слишком затягиваются, переживая, что он, в отличие от старших братьев, все еще не сделался дедом.

Жена Турукано — Эленвэ и супруга Курво — прекрасная Вэнлинде, подарили им первенцев. У Турьо родилась дочь, у Курво — сын.