Еще одна сказка барда Бидля

Почему он не приходит ей на помощь? Почему не говорит, что он все понимает, что знает, что мы не дети? Или он тоже решил считать нас студентами? Такими же, как все, только переступившими черту? Тогда, значит, мои худшие опасения оказались правдой, а все, что он шептал мне, обнимая меня, ложью. Гладиаторам не пристало умирать на коленях, так что я присоединяюсь к Герми:

- Простите, господин директор, мы, наверное, переросли школу. И воспитательные методы профессора Мак Гонагалл мы тоже переросли. Мы не готовы выслушивать указания о том, где и с кем нам можно спать, целоваться и обниматься. Мы не сможем послушно сидеть на уроках, писать сочинения и трястись из-за просроченной домашней работы или заваленной контрольной. Думаю, на нашем месте Вы бы тоже не стали. И Вы знаете, почему. На самом деле, только Вы и знаете.

Минута проходит в молчании. Он просто рассматривает полоски на моем галстуке.

- Хорошо, - наконец, говорит он, - предположим, я понимаю причины вашего решения. И даже нахожу его весьма разумным.

Вот и все, думаю я, вот и все. Так оно, наверное, и бывает. Сны когда-нибудь заканчиваются, ты собираешься и выходишь за очередную дверь, за которой тебя опять никто не ждет. Вот и все…Ему осталось только поставить три подписи, пожелать нам счастливого пути, сообщить, что расписание консультаций он вышлет нам в августе. Но он почему-то медлит.

- Видите ли, молодые люди, - продолжает он, - есть одно обстоятельство. Вы, вероятно, не задумывались о том, что ваш уход из школы будет иметь для ее репутации весьма негативные последствия. Или задумывались, и намеренно закатили эту истерику. Я не прав?

- Мы не закатывали истерику, - опустив голову, глухо говорит Рон. - Просто я не хочу, чтоб даже очень уважаемая профессор, наш декан, оскорбляла мою девушку и моего друга.

- Поттер, - это он обращается ко мне! - почему Вы не сообщили мне об этом вчера? У Вас же была такая возможность. Сочли это ниже своего достоинства?

- Я не хотел жаловаться.

Если он немедленно не заткнется, я пойду собирать вещи прямо сейчас. Поттер… У меня внутри все дрожит.

- Сэр, - я тоже называю его так, как не делал этого давно, - разрешите нам сегодня же уехать на Гриммо. Мы закончим школу экстерном. Мы объясним, что наше решение связано с тем, что мы чувствуем себя достаточно взрослыми и хотели бы устаивать свою жизнь вне стен школы. Найти работу, например. Нам же уже восемнадцать. Каково нам будет оставаться практически на второй год?

Он чуть склоняет голову набок, какой знакомый жест! Мне кажется, вот еще чуть-чуть - и он возьмется за перо и подпишет наши заявления. Ну, давай же! Что нам, на коленях перед тобой поползать? А уж вход в дом на Гриммо я от тебя закрою!

- Устроить свою жизнь? Замечательно! Как и найти работу без диплома! Как и заключить брак без согласия родителей! Да, мистер Уизли? Будете работать в магазине братьев? А Вы, Поттер? Протирать столики и подавать десерты в кофейнях? Какого черта!

Ох, он на нас зол! Да еще как! Или это я так вывел его из себя, когда сказал, что мы хотим устроить свою жизнь? Между прочим, он совершенно прав, когда говорит, что наш уход бросит тень на репутацию школы, значит, и на него тоже. Но мы же живые люди! Как? Почему? Как нам быть? Если бы я сейчас мог просто подойти к нему, уткнуться лбом ему в плечо и сказать: «Северус, прости, мы просто не подумали. Но как нам быть?» И у меня хватает ума сказать хотя бы это последнее:

- Как нам быть? Мы, правда, не хотели никого обидеть. Мы даже не подумали об этом, ну, что это плохо для репутации школы. Мы не хотели жаловаться, просто Мак Гонагалл… Ну, это было ужасно обидно.

Я поднимаю на него глаза. Пусть он поймет. Пожалуйста, что это не истерика, не глупая демонстрация!

- Господин директор, - я не могу остановиться, мне страшно от мысли, что он мог подумать, будто я хочу вот так сбежать от него. А ведь он может… - господин директор, мы не хотели никуда уходить. Просто мы тоже люди, пусть и студенты, пусть нам и по восемнадцать. Иногда можно стерпеть очень многое, а иногда невозможно вынести просто пару слов… Мы не хотели…

Я пытаюсь говорить со своим любимым человеком, который стоит передо мной в доспехах недосягаемого директора Хога, отгородившись от меня гневом, властью, надменностью. Что, не помогают игрушечные пики против драконов, Поттер? У них огненное дыхание, чешуйчатая броня и холодной сердце, блистающее, словно драгоценность… Я прижимаю руки к губам, нет, не потому, что сейчас разревусь, только не это! Просто это какой-то дурацкий жест из моего прошлого. Из того прошлого, где в героях было что-то трогательное… И неуловимая перемена в его лице, будто он вспомнил что-то.

- Я не подпишу ваши заявления до тех пор, пока вы не выслушаете меня. У меня есть для вас троих другое предложение. Если оно вам подойдет, думаю, сегодня мы с вами сможем подписать совсем другой документ, - вдруг спокойно говорит он.