Еще одна станция

Она покупает две карты: Соединенных Штатов и Нью-Йорка, на которой нарисованы пастельными цветами все пять боро. Она вешает их на стену спальни, высовывает язык и втыкает булавки в каждое место, которое упоминает Джейн.

Они найдут Джейн. Она должна была после себя что-то оставить, места и людей, которые ее помнят. Огаст смотрит, как она светится от монотонной тряски поезда каждый день, и не может представить, чтобы кто-то мог ее забыть.

Огаст спрашивает ее однажды, когда прогуливает подготовку к экзамену ради того, чтобы тихо шутить про пассажиров:

– Когда ты поняла, что застряла?

– Честно? – говорит Джейн. Она тянется и мягко стирает глазурь от утреннего пончика с нижней губы Огаст. Зрительный контакт настолько ужасно близкий, что Огаст приходится опустить взгляд, пока ее лицо не выдало то, что она не сможет взять назад. – В тот день, когда тебя встретила.

– Правда?

– Ну, это не стало ясно сразу. Но до этого все было как в тумане… Тогда я впервые осознала, что остаюсь в одном времени и месте несколько дней. Где-то спустя неделю я поняла, что не двигаюсь. Сначала я просто считала, когда видела тебя, а когда – нет. А в ту неделю, когда ты не появлялась, все опять начало размываться. Так что…

Это тихо падает в пространство между ними – возможно, дело в них. Возможно, дело в Огаст. Возможно, она и есть причина.

Майла подкупает Огаст пачкой чипсов «Зэппс» из магазинчика в четырех кварталах от дома, чтобы та познакомила ее с Джейн.

После Нико она решила подождать с новыми знакомствами. Джейн и без того хватает проблем: ей недавно сообщили, что она научная аномалия, которая оказалась в будущем спустя сорок пять лет и не помнит, как она сюда попала. Она до сих пор привыкает к мысли о том, что ее не арестуют за нетрадиционное поведение на публике, что стало для нее эмоциональными американскими горками на три дня. Огаст старается быть с ней помягче.

– Ты могла бы просто сама сесть на «Кью», – говорит Огаст Майле, кладя чипсы на свою полку в шкафу. Секунду подумав, она прикрепляет к ним записку: «ТРОНЕТЕ – И ВЫ УМРЕТЕ». – Она всегда в нем.

– Я пробовала, – говорит Майла. – Я ее не видела.

Огаст хмурится, вытаскивая из шкафа упаковку клубничного печенья. Для бейгла нет времени.

– Правда? Странно.

– Да, похоже, у меня нет этой волшебной связи родственных душ, которая есть у тебя с ней, – говорит она. Сейчас дождливый пятничный полдень, и на ней ярко-желтый дождевик, как у девочки на упаковке соли «Мортон Солт».

– У нас нет волшебной связи родственных душ. Почему ты вообще так заинтересована в наших отношениях?

– Огаст, я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива, и я уверена, что вам с этой девушкой предначертано вселенной ласкать друг друга до самой смерти, – говорит она. – А если честно, я тут ради всей этой научной фантастики. Я живу в эпизоде «Секретных материалов» но в реальной жизни, понимаешь? Это самое интересное, что со мной случалось, а моя жизнь не была скучной. Поэтому можем мы уже идти, Скалли?

На залитой водой платформе Майла устремляется в поезд так быстро, что чуть не толкает Огаст в выходящую шаткой походкой старушку.

– До свидания, миссис Калдера! – кричит ей вслед Джейн. – Передавайте Пако от меня привет и скажите, что ему стоит готовиться к той контрольной по алгебре! – Она видит Огаст, и ее улыбка из дружелюбной превращается в нечто, что Огаст до сих пор не может идентифицировать. – О, привет, Огаст!

Майла бросается вперед, протягивая руку Джейн.

– Привет, вау, я Майла, большая фанатка. Обожаю то, что ты делаешь.

Джейн смущенно берет ее ладонь, и Огаст видит, как Майла составляет целый каталог научных наблюдений, пока они пожимают руки. Ей точно стоило толкнуть Майлу на рельсы, когда у нее был шанс.

– Можем мы, пожалуйста, сесть? – шипит Огаст, подталкивая ее к сиденью. Она вытаскивает печенье из кармана и передает его Джейн, которая тут же его открывает. – Эм, Джейн, это моя соседка, о которой я тебе рассказывала.

– Я до смерти хотела с тобой встретиться, – говорит Майла. – Мне пришлось подкупить Огаст чипсами. «Зэппс». Сладкий креольский лук.

Джейн поднимает взгляд от упаковки печенья, на которую она зверски напала.

– «Зэппс»?

– Это луизианский брэнд чипсов, – говорит ей Огаст. – Они офигенные. Я тебе принесу.

– Ого, – встревает Майла, – ты можешь есть?

– Майла!

– Что? Это нормальный вопрос!

Джейн смеется.

– Все в порядке. Да, я могу есть. И пить, хотя я сомневаюсь, что могу напиться. Я однажды нашла фляжку с виски, и от него не было никакого эффекта.

– Возможно, твоей первой ошибкой было пить из фляжки, которую ты нашла в метро, – предполагает Огаст.

Джейн закатывает глаза, все еще ухмыляясь.

– Слушай, – говорит она с полным ртом, – если бы я воротила нос от всего, что остается в метро, мне бы нечем было заняться.

– Стой, то есть, – говорит Майла, наклоняясь вперед и опираясь локтями о колени, – ты чувствуешь голод?

– Нет, – говорит Джейн. Она на секунду задумывается. – Я могу есть, но я сомневаюсь, что мне это необходимо.

– А… пищеварение?