Еще одна станция

Огаст снова хочет поцеловать ее в губы. Огаст снова хочет сделать множество вещей, и это очень не вовремя.

– Где ты была? – спрашивает Джейн.

– Прости, я не хотела… у меня большой прорыв в твоем деле, и экзамены, все слетело с катушек, но… в общем, мне нужно многое тебе сообщить.

– Ладно, – безмятежно говорит Джейн. – Можешь сесть сюда и рассказать?

– Что… – начинает Огаст, но Джейн хватает ее и тянет вниз. Она приземляется на колени Джейн. – Уф. Привет.

Джейн усмехается в ответ.

– Привет.

– О, тут лучше, – говорит Огаст.

– Да, я забронировала столик.

Есть какая-то грань, при которой заполненный вагон метро превращается из слишком навязчивого в абсолютно ненавязчивый, с таким количеством людей, что они смешиваются вместе и никто никого не замечает. В маленьком уголке с Джейн на скамье, в окружении рюкзаков, спин и коробок с мебелью для спальни, почти кажется, что больше никого нет.

Огаст устраивается, складывая свою джинсовую куртку на коленях. Ее юбка развевается за ней, накрывая их обеих, и она остро ощущает Джейн своими голыми бедрами, дыры на джинсах, позволяющие коже касаться кожи.

– Что? – говорит Джейн, изучая ее лицо. Огаст представляет ее взгляд: смесь напряжения и возбуждения, что, в общем-то, соответствует ей.

– Мне надо рассказать тебе о деле, – говорит Огаст.

– Ага, – говорит Джейн. – Но что именно?

– Сама знаешь что.

Одна из ладоней Джейн движется вверх, накрывая бедро Огаст. Огаст смотрит на нее, и что-то сжимается у нее в груди, и она задумывается, не это ли – электричество. Желание и химия, слившиеся во что-то большее, что-то более глубокое и нежное.

– Слушай, – говорит Джейн. – Ты не можешь так на меня смотреть и не говорить, о чем ты думаешь.

– Я думаю… – начинает Огаст, что-то в ее груди сжимается сильнее, и она не может. Она не может сказать, что то, что между ними, – это причина, по которой это вообще происходит. Если она это скажет, она все разрушит. – Я думаю о тебе.

Джейн прищуривается.

– Обо мне?

– О… той ночи. – Это не совсем ложь.

– Да, – говорит Джейн. – Мы об этом не говорили.

– Мы должны?

– Наверно, нет, – отвечает она, рисуя большим пальцем изогнутую линию на внутренней стороне ноги Огаст. – Но мы должны поговорить о том, что ты хочешь.

И это… боже, Огаст чувствует это: то, как все изменилось, желание, которое исходит от Джейн, словно искры от кремня, то, как она переводит взгляд с губ Огаст на горло, как будто думает о засосе, который она там оставила. Огаст пришла сюда расспрашивать, но при нынешнем состоянии ее мозга она могла бы с таким же успехом расстегивать свою рубашку.

Неужели так бывает всегда? Когда ты хочешь кого-то и знаешь, что он тоже тебя хочет? Как вообще люди что-то доводят до конца?

– Я хочу поговорить о деле, – хочется закричать Огаст.

Мысленно она правда кричит. Ладонь Джейн останавливается.

– Ладно.

– Это… это важно. Очень серьезные вещи.

– Похоже на то.

– Но.

– Да, – говорит Джейн. Их взгляды встречаются. Боже, это безнадежно.

– Все, что между нами происходит… очень плохо влияет на мою продуктивность, – говорит Огаст.

– А что между нами происходит? – спрашивает ее Джейн. – Ты до сих пор мне не рассказала.

– То, что я месяцами тебя хотела, а потом я тебя получила, и теперь я хочу тебя все время, – говорит Огаст, прежде чем успевает остановить себя. Она чувствует, как краснеет. – У нас ограниченное время, и это отвлекает.

Джейн улыбается с карими, как виски, глазами, полными неприятностей.

– Все время? – говорит Джейн. – То есть… прямо сейчас?

Да, точно неприятности.

– Ну, – говорит Огаст, – необязательно прямо сейчас. – Да, прямо сейчас. Прямо сейчас, все время, всегда. – Я должна рассказать тебе о деле.

– Конечно, – говорит Джейн. Но кончики ее пальцев проскальзывают под подол юбки Огаст. Она стонет, и Джейн тихо говорит: – Я остановлюсь сразу, как ты мне скажешь остановиться.

Она делает движение, словно хочет убрать руку, и Огаст рефлексивно хватается за ее запястье.

– Не останавливайся.

– Ладно, – говорит Джейн. – Рассказывай мне о деле, а я буду… – Ее ладонь исчезает под тканью, смятой на коленях Огаст. – Слушать.

Огаст сглатывает.

– Хорошо.

Она говорит об электричестве и путях, умалчивая о контакте между ними двумя – и Джейн тихо слушает, пока она рассказывает о циклах обратной связи, чувствах и воспоминаниях.

– Так что, – продолжает Огаст, – если ты сможешь вспомнить, из-за какого именно события ты тут застряла, возможно, будет способ воссоздать это и отменить. Как ручная перезагрузка.

– Вернуть меня обратно, – говорит Джейн.

– Да, – соглашается Огаст. – И тогда… тогда, теоретически, мы могли бы вернуть тебя в 70-е. Где ты должна быть. А если мы не сможем, то… это не важно. Я разберусь.

– Ясно, – говорит Джейн. Ее взгляд стал отстраненным.

– Поэтому нужно, чтобы ты вспомнила, что случилось в тот день, когда ты тут застряла.

– Ага.

– Есть идеи, как можно это сделать?

Джейн мычит, скользя выше ладонью, полностью скрытой под юбкой Огаст и курткой на ее коленях.

– Очень много идей.

– Я… – Огаст заикается. – Я не понимаю, почему ты такая спокойная. Это вопрос твоего существования.